По ночам, в холодильнике, сок "Добрый" обнимает другие продукты//Зрачки закатились за мозг. Мозг закатился за разум. Разум закатился за зрачки. И пошло-поехало...
Понравившееся с однострочников реборна
часть 1
Бельфегор, попытка построить карточный замокВпервые карточный домик Бельфегора начал рушиться, когда он закапывал своего брата. Он смотрел на серо-зеленое лицо Расиэля, все в потеках грязи и слышал шелест падающих карт. Придя в их комнату, он слишком сильно хлопнул дверью - маленький замок разрушился от дуновения ветра. Погибли все - родственники, слуги, случайные прохожие оказались похоронены под глупыми картами.
Но принц был оптимистом. И спустя пару лет смог снова построить что-то, напоминавшее тот самый замок двух близнецов. Только теперь это был небольшой, уютный домик. Бельфегор любил рассказывать остальным, что только гении могут построить настоящий карточный домик. Именно поэтому, когда рассеялся Туман, и сгорело их маленькое убежище, Бельфегор поклялся никогда больше не заниматься строительством.
А потом появился маленький иллюзионист, у которого язык напоминал стилеты принца, и принес с собой колоду карт. Бельфегор повертел в руках Джокера и начал выкладывать на столе фундамент будущей хижины.
Бельфегор/AD!Маммон "Шлюха" A+Он улыбается совсем чуть-чуть, когда иллюзионист приходит.
Неестественно растягивает сухие губы, мышцы сводит на секундку - как будто маска на лице.
-Ты пришёл. - хрипло шепчет Бельфегор и улыбается криво - маска всё же.
-Конечно - безразлично пожимает плечами Маммон, проходя в комнату. - Ты же мне... платишь.
Оба незаметно дёргаются от последнего слова, но молчат.
Иногда его визиты растягиваются на всю ночь - редко, но бывает. Принц шепчет что-то о двойной сумме, о тройной, деньги, деньги, господибожесколькоможно...
Маммон смеётся тихо и закрывает ему рот узкой ладонью.
На самом деле - они два дурака, но есть же столько разумных и рациональных причин, чтобы промолчать, пройти мимо, решив, что так будет лучше.
А Бельфегору однажды - просто плохо. Он сидит на подоконнике, и взгляд у него - стылый, стеклянный. Внутри - его выворачивает наизнанку. Органы в порядке, но есть ещё понятие такое странное, кто-то его называет... душой, кажется. И вот там - разлом.
Ему нужен - Маммон. Вот прямо сейчас, сию же секунду, немедленно.
И Принц - зовёт. Шепчет неожиданно севшим голосом, не сомневаясь, что тот услышит, придёт, будет рядом, будет, обязательно...
Маммон не приходит. Слышит - и не приходит. Ему страшно.
Ду-ра-ки.
Они не знают, как поступят завтра, но каждый твёрдо уверен в одном.
Маммон закроет глаза на глупую мышцу, потому что так - лучше. Что бы он ни думал.
Бельфегор, шепчущий в тонкие ухмыляющиеся губы "Шлюха... Шлюха, Маммон, вот кто ты...", изрежет ду-шу сколами. И удивится же, почему он не кашляет кровью.
Просто - они убивают себя.
Не могут остановиться - и не хотят.
8YB!Сквало | 8YB!Дино. Вместе завалить контрольную. "И что меня дёрнуло попросить списать у тебя?!" "Ты называешь это просьбой?"Чем дольше Сквало смотрел на лист бумаги, положенный перед его носом преподавателем, тем больше краснели его уши от праведного гнева. Дино, сидящий позади, старался быть тише воды и ниже травы, т.к. прекрасно представлял, что сейчас видит перед глазами его друг: большую, жирную, нарисованную красным маркером двойку. Откуда спросите? Неужели у Каваллоне появился дар прорицания? Уж лучше бы это... Просто он смотрел на точную копию, только на своём листке с результатом контрольной работы.
Вот попал…
Теперь все мысли будущего босса занимало только одно: как смотаться побыстрее и незаметнее, а потом забиться куда-нибудь в угол и переждать бурю в виде разгневанного Сквало.
Побег ему практически удался, если бы не предательский дверной косяк, в который он врезался со всей дури оглянувшись лишь на секунду. Над головой замелькали маленькие Реборнчики в костюме феи, а из глаз посыпались искры. Однако опомниться ему не дали, схватив за шкирку и потащив непонятно куда. Для вида потрепыхавшись немного, сдался на милость победителя, надеясь на лучшее. Ну не убьёт же он его за такую малость?
Через минуту его поставили на ноги и со всего размаху приложили о стену. Ушибленная голова тотчас дала о себе знать.
-Эй, полегче!
-Ты знаешь, что я получил?! – обманчиво спокойный голос, под конец сорвавшийся на крик. В ушах зазвенело.
-Знаю, у меня тоже самое! - низкое рычание в ответ заставило прикусить язык.
-И что меня дёрнуло попросить списать у тебя?!
-Ты называешь это просьбой? – нервный смешок вырвался помимо воли, стоило вспомнить все намёки на быстрое расчленение, если не поможет на контрольной. – И вообще, никто не заставлял! Попросил бы своего любимого Занзаса! – Дино отвернулся, обиженно насупившись, поэтому не заметил как резко побледнел Сквало.
-Чёрт….я сам дал ему списать…
Пара секунд гробовой тишины. Затем они синхронно повернули головы в сторону учебного корпуса: оттуда раздался взрыв. Также синхронно опять посмотрев на друг друга, одновременно выпалили:
-Бежим!
Бельфегор | Расиэль. «Просто ты не можешь меня отпустить».Просто ты не можешь меня отпустить.
Бельфегор не мог. Хотел и пытался, каждую ночь, в каждом болезненном липком сне. Но - не мог.
Если бы Расиэль существовал где-то в руках или ногах Бельфегора, тот бы с удовольствием, со смехом и улыбкой, отрезал бы себе эти части тела.
Но Расиэль не существовал в руках или ногах Бельфегора. Поэтому его нельзя было отрезать.
Просто ты не можешь меня отпустить.
Бельфегор вообще не понимал, как можно отпустить то, чего нет. Не было у него брата, ни старшего, ни близнеца. И это не было ложью, в каком-то смысле.
Не хочешь осознать. Не можешь отпустить.
«И не буду», - думал Бельфегор, скалясь на свое отражение в зеркале. Мир был достаточно скучным и без этого.
Бельфегор/Фран. "А где ваш белый конь?"- А где ваш белый конь?
- А где твои большие сиськи? – скептически хмыкнул Принц. – Или поцеловать сначала надо
Занзас. "Предлагаю вам благотворительную работу "Очисти улицы от мусора".Кабинет куратора Торинни, волонтёра от Национальной Службы Занятости для молодёжи, приём подопечного №10, Занзаса В., отбывшего срок в колонии для несовершеннолетних преступников в Салеми.
- Предлагаю вам благотворительную работу в правительственной программе "Очисти улицы от мусора".
- Шутишь, мусор? Я за это и отсидел.
Бельфегор/Фран.Застать лягушонка за прочтением детективов- Что это ты читаешь? – Бельфегор нахально отобрал у кохая книгу, и, прочитав название на обложке, кинул ее обратно, презрительно фыркнув. – Детектив… Всех убил дворецкий, кстати.
Фран аккуратно закрыл книгу и с сомнением посмотрел на принца.
- Вы ее читали?
- Нет, но я хорошо знаю дворецких, они на все способны. – пожал плечами Бельфегор и исчез из комнаты.
Фран, минуту поразмыслив, открыл книгу на последней странице и пробежал глазами текст.
"- Теперь я могу раскрыть имя убийцы. В этом чудовищном преступлении виновен Кемерон. Ваш дворецкий, леди Мередит.»
Присутствующие пораженно переглянулись."
Иллюзионист разочарованно вздохнул и положил книгу на столик.
- Спойлерщик…
Сквало / Занзас | подглядывающий Фран. Фран решил узнать что на самом деле происходит между боссом и акулкой, а те разыграли для него спектакль.«Лучше бы я этого не видел!» - Мусор, - сказал Занзас, - этот мусор меня бесит.
''Тебя-то с какой стати?'' - подумал Сквало. Они сидели в спальне Занзаса, допивали его недельную норму вина и грустили каждый о своем. Впрочем, каждую неделю они грустили об одном и том же: Занзас - о потерянном месте Десятого Вонголы (весьма неубедительно), Сквало - о том, какие идиоты его окружают (более чем убедительно). Но сегодня речь внезапно зашла о Фране. Видимо, занзасова удивительная способность ничего не замечать достигла предела максимум, и даже толстокожесть не уберегла его от ядовитой стрелы, которые Фран охотно раздавал направо и налево. Правда, раньше он не рисковал играть с огнем.
- Всему отряду намекнул, чем мы с тобой здесь занимаемся.
- А чем мы занимаемся? Страдаем и пьем ви... Ооо... Да кто ему поверит? Вся Вария в курсе, что его хлебом не корми, дай сказать непристойность. Подросток, что с него взять.
- Я ему тоже намекнул.
- Чем пригрозил? Карманные расходы срезать?
- Не пригрозил. Я ему сказал прийти и посмотреть своими глазами, чем мы занимаемся. И вот что, Сквало...
Занзас подхватил Сквало с пола и усадил к себе на колени.
- Тьфу, - сказал Сквало, - босс, ну ты-то не ребенок.
- Ты не болтай, а верхом садись.
Со вздохом послушавшись, Сквало повернулся к Занзасу лицом и перекинул ноги, располагая колени по обе стороны от его бедер. Занзас с сосредоточенным выражением лица расстегнул его рубашку и ткнулся носом в ключицы.
- А вкусно пахнет, - невнятно сказал он.
- Извини, что не воняю, как настоящий мужик - потом, кровью и пылью.
- Я тоже не воняю потом, кровью и пылью. Кто посмеет сказать, что я не настоящий мужик?
- Мне что делать, настоящий мужик? По голове тебя гладить, что ли?
Занзас взял его руки в свои и положил себе на плечи. За дверью раздался шорох, и оба мгновенно обернулись. Стояла полная тишина, Фран - если это был он - затаился, как мышка.
- Ну вот, - довольно прошептал Занзас, опрокидывая Сквало на кровать. Тот сдавленно охнул и уперся руками ему в грудь.
- Раздавишь, эй! Тяжелый же, просипел Сквало. - Фу. Никогда еще не чувствовал себя так унизительно.
Занзас в качестве утешения прикусил кожу у него на шее, и Сквало сильно ударил его кулаком по спине.
- Ты охренел, что ли?
- Вот не поверишь, мусор - на вкус ты точь-в-точь как баба.
Сквало резко приподнял ему голову и впился в кожу под подбородком. Занзас шепотом взвыл и гневно взглянул на него.
- Ты тоже, босс, ты тоже, - сказал Сквало, вполголоса гогоча.
Они провели следующие полчаса, барахтаясь и лапая друг друга, и только глупец не принял бы их возню за прелюдию к сексу. Фран не был глупцом - так даже Занзас не думал - и, наверное, слинял еще в первые десять минут. Но наутро они оба выглядели такими счастливыми и отдохнувшими, что даже те, кто улыбался на рассказы Франа, как на россказни, должен был ему поверить.
Впервые за много дней в особняке Варии кто-то весело смеялся.
Бельфегор|Фран|знакомые Франа из прошлой жизни. «А это мой богатый бойфренд-извращенец».В какой-то момент Фран вдруг охнул, схватил Бельфегора за плечо и оттащил с дороги в нишу между домами. Бельфегор досадливо цокнул и сбросил его руку.
- Что за страстные порывы, лягушонок?
- Стойте тут, семпай.
- Да вот еще.
Бельфегор сделал шаг к выходу, но Фран обхватил его обеими руками за пояс и дернул назад.
- Я же сказал стоять!
- Умом, что ли, тронулся? С каких пор я слушаю твои приказы, малявка?
- Пожалуйста, семпай, - сказал Фран почти вежливо и сердито посмотрел исподлобья.
- Первый раз в жизни я слышу от тебя ''пожалуйста'', - ухмыльнулся Бельфегор. - Наверное, есть какая-то важная причина здесь прятаться, да?
Фран не ответил.
- Увидел кого-то знакомого?
Фран посмотрел в сторону.
- Кого-то знакомого, кого не хотел бы видеть?
Фран все так же молча посмотрел в другую сторону.
- Как интересно, - сказал Бельфегор и захихикал, а затем схватил Франа за шиворот и выволок наружу.
Как оказалось, прямо наперерез какой-то парочке, по виду - не старше самого Франа. Девушка, миловидная голубоглазая блондинка с собранными в два хвоста волосами, и смуглый юноша, темноволосый и темноглазый. Они выглядели самыми обычными подростками, и Бельфегор такими бы их и счел, если бы встретил на улице. Но Фран не желал встречи с ними, и это делало парочку особенной.
Несколько секунд девушка, хлопая глазами, всматривалась в Франа, а затем всплеснула руками и воскликнула:
- Маттео, гляди-ка!
Ее спутник улыбнулся уголком рта, сообразив раньше подруги.
- Да это же... Фран, да? Ты себя так называл последние годы?
- Давно не виделись, - сказала девушка приветливо, и если Бельфегор хоть что-нибудь понимал в людях, то они оба были рады видеть Франа в той же степени, в какой рыбак бывает рад видеть дергающийся поплавок.
- София, Маттео, - безэмоционально сказал Фран. - Все те же неудачники? Работаете уборщиками в родном приюте?
Парочка переглянулась и весело расхохоталась. София ткнула Маттео в бок.
- Нет, ну ты слышал? Он стал такой смелый!
- Эй, Фран, - сказал Маттео, - а помнишь, как мы тебя купали летом?
- В унитазе, - подхватила София.
- Конечно, помню, - с тем же энтузиазмом отозвался Фран. - Помог определиться вам с профессией!
- Нет, ну он еще хамит, - с восторгом сказал Маттео. - А что за идиотская лягушачья шапка? И кто это с тобой?
- А это мой богатый бойфренд-извращенец, - ответил Фран язвительно и прислонился головой к плечу Бельфегора.
- А чего он молчит?
Бельфегор захихикал.
- Он такой же идиот, как ты?
- Я гений, - сказал Бельфегор, - и я принц.
Подростки с восторгом посмотрели друг на друга и покатились со смеху.
- Вон ведь, а, - задыхаясь, сказала София, - лягушонок оттяпал принца! Эй, принц, а кто кого трахает? А у тебя глаза вообще есть? Что ты обвесился волосами? Такой страшный?
Она поднялась на цыпочки и сжала в кулаке густую светлую челку. Выражение ее лица в мгновение ока превратилось из насмехающегося в удивленное, а потом испуганное. София разжала ладонь и шарахнулась назад. Ее голубые глаза на кукольном личике таращились на Бельфегора с ужасом. Маттео коснулся ее плеча. София перевела на него взгляд, схватила за руку и, оттолкнув Франа, ринулась прочь. Они быстро скрылись из виду, поглощенные толпой.
Фран встал впереди Бельфегора и задумчиво уставился на то место, где за челкой у него должны были быть глаза.
- Знаете, семпай, а я передумал стричь вам волосы.
Бельфегор улыбался от уха до уха.
Бельфегор. Пирсинг в неожиданном месте.Слух о том, что у Бельфегора есть пирсинг, пустил Леви. Ему надоели бесконечные вопросы о проколах кожи, и он намекнул, что «принц тоже в теме».
Так как и с первого, и со второго раза понять, что именно проколото у Бельфегора, было невозможно, интерес с каждым днем только возрастал. Но раздевать или целовать принца, как и поднимать его челку, было небезопасно для жизни.
Сам Бельфегор ходил весь довольный и загадочный - ему всегда нравилось внимание к его королевской персоне.
- Скуало, ну подержи его, я быстро, только челку подниму - и сразу опущу, - говорил Луссурия.
- Не буду! Тебе надо - ты и держи, и поднимай.
- Ну неужели тебе не интересно?
Скуало промолчал. Ему было очень интересно, его вообще раздражало, когда он чего-нибудь не знал. Но и связываться с Бельфегором не хотелось. Поэтому он многозначительно посмотрел на Мамона, телепатически пообещав тому гонорар за информацию. Мамон кивнул, мысленно поднял гонорар в два раза и сказал:
- Брови не проколоты.
Луссурия и Скуало переглянулись. Телепатическое общение в Варии достигло небывалых высот - они оба подумали про горячие источники.
Затащить Бельфегора туда на следующий день проблемы не составило - он просто поехал со всеми. Ничего примечательного, кроме близнецовой родинки около пупка, на теле принца обнаружено не было. Луссурия даже сдернул с него полотенце, за что был подвергнут закидыванию ножами до самого вечера, но и ниже пояса пирсинга не обнаружилось.
Конечно, были варианты, что «это уши» или «мы его просто не видим», но самое последнее и верное место для прокола оставалось только одно.
- Я проверю, - самоотверженно решил Луссурия.
- Еще чего! Знаю я тебя, извращенца, - возразил Скуало.
- А что, ты как-то по-другому проверишь, нежели я?
Скуало задумался, но все-таки решил Луссурию не пускать - лучше уж он сделает это сам, так для и без того расшатанной психики принца казалось безопаснее. По дороге в комнату Бельфегора Скуало сожалел о том, что у их личного гения-маньяка входило в привычку хихикать и тянуть улыбки, но не показывать язык.
- Скуало, сколько раз ты еще будешь входить в мою комнату без…
В ответ на свой вопрос Скуало получил чуть опухшую от зубов Бельфегора губу и в целом приятное впечатление.
А прокол - он был между пальцами левой ступни, но Скуало узнал об этом много позже.
Тил!Хибари. Периодически наблюдать из машины за внебрачным сыном. Фотокарточка в бумажнике.Осень хмурая, блеклая. Дожди вымыли ярко-желтые краски с деревьев и впечатали в землю, смешав с размокшей от дождя городской пылью. За стеклом пахнет мокрым асфальтом, но стекла иномарки не пропускают запахи улицы, и Хибари упорно дышит терпко-сладким ароматом совершенно несуразной елочки, подвешенной к зеркалу. От этого запаха стучит в висках, а к горлу поступает тошнота, но Хибари почти с мазохистским удовлетворением игнорирует собственные ощущения, судорожно вцепившись одной рукой в руль и напряженно всматриваясь в нелепый в этой глупой оранжевой куртке силуэт за окном. Мальчик смешно хмурит брови, твердо шагая по тротуару. Он крепко держится за руку своей матери и бесстрашно смотрит на мир, но пока еще совсем не умеет скрывать смущение от ответных взглядов.
Каждое его движение - движение маленького львенка, готового отстаивать свою мать. Он даже идет чуть впереди, совсем на немножко, подстраивается под ее шаги, быстро перебирая ногами. Темные, чуть высвеченные недавним летним солнцем волосы растрепались, и пряди так и лезут в глаза, но он упрямо смахивает их свободной рукой. И, черт возьми, когда он успел так подрасти? И ведь уже совсем не похож на мальчишку, улыбающегося с фотографии, спрятанной за глянцевой поверхностью кармашка в бумажнике.
Небольшая, но качественная техника привычно ложится в ладонь. Затвор срабатывает с едва слышным щелчком, и Хибари еще долго глядит в удаляющуюся спину пока еще совсем хрупкого хищника. И только когда яркое оранжевое пятно исчезает за поворотом, Хибари устало откидывается на спинку неудобного кресла и прикрывает глаза, коротким рваным вдохом втягивая свежий воздух, ворвавшийся в бесшумно отъхавшее окно.
8YB!Леви | 8YB!Бельфегор. Няньчится с Белем, пока Скуало на задании. "Откуда берутся дети?"
1- Леви?
Хранитель Грозы с недоверием покосился на мальчишку: за эти два часа тот перебрал множество кличек, самой культурной из которых было "идиот". Принц задумчиво барабанил пальцами по корешку книги и, кажется, больше не собирался играть в "Выведи няню из себя":
- Леви, а откуда берутся дети?
Парень опешил и не смог ляпнуть ничего умнее: "В капусте находятся".
- И-ши-ши-ши, какой ты глупый. Но ничего, я тебе сейчас всё-о-о объясню. Начнем с простого,- Бел схватил со стола лист бумаги и начал что-то чертить.- Смотри, есть пестики и тычинки...
Вернувшийся через несколько часов Скуало попал на середину лекции о внутриутробном развитии, которую слушал бледно-зеленый, но заинтригованный Леви. И не без гордости подумал, что он - хороший учитель, а Бельфегор - довольно умный и понятливый мальчик.
2- Леви скучный, - недовольно заявил Бельфегор, пнув горе-няньку. – И глупый. Ничего не знает.
- Неправда, - побагровел Леви, - Я просто с детьми обычно не сижу.
- Принц не ребенок! – возмутился Бельфегор, снова пнув бедолагу Леви, который хоть в свои неполные пятнадцать и перерос уже заветные модельные метр восемьдесят, но справиться с мальчишкой, не доходящему ему и до пояса, все равно не мог.
- Ладно. Попроси у Люссурии книгу, - сдался Леви, мысленно моля Мадонну о помощи.
- Нет уж, это травмирует мою хрупкую детскую психику, - лениво протянул Бельфегор, удобно устроившись на диване и положив голову на скрещенные на подлокотнике руки.
- А как тогда тебе объяснять?!
- Бууу, Леви такой скучный… С Маммоном и Сквало намного интереснее, - надулся принц.
- Ах ты…
- Не орите, - хрипло потребовал голос из-за дверей. – Хорош, нечего сказать… Даже с ребенком справиться не можешь.
- Сквало! С возвращением! – просиял Бельфегор, повиснув у него на шее.
- Ай… Бел, пусти. Меня зацепило, - устало попросил Сквало, потрепав мальчика по волосам. Тот послушно расцепил руки, с интересом разглядывая расплывающееся по рукаву темно-красное пятно.
- Ты многих убил? – с любопытством спросил он, склонив голову к плечу. Таким тоном дети обычно спрашивают у мам, не купили ли им чего-нибудь сладкого.
- Одиннадцать, - сухо отозвался Сквало, открывая заляпанный кровью и грязью дипломат, за который, собственно, и были уплачены эти одиннадцать душ. - Леви, отдашь верхние шесть листов Оттавио. Остальное отправь напрямую Девятому.
- А дети там были? – продолжал допытываться Бел. Сквало болезненно поморщился.
- Нет. Если бы и были – я бы не хотел идти против Закона*.
- А сам пообщаться с Оттавио ты не хочешь? – скривился Леви, пытаясь привлечь к своей персоне хоть какое-то внимание.
- Ни малейшего желания, - отрезал Сквало. – Сейчас я хочу только добраться до душа, и найти антисептики. Ну чего тебе, Бел? – нахмурился он, опуская взгляд на принца, настойчиво дергающего его за рукав.
- Почитаешь мне сказку?
- Что? Бел, ты ведь уже не маленький… Пусти руку, больно.
- Ну Скууу…
- Хорошо, почитаю, - вздохнул мечник, направляясь в свою комнату. Бельфегор хвостиком следовал за ним.
- А о миссии расскажешь? – Сквало готов был поклясться, что глаза мальчика сияли.
- Расскажу.
Леви ошарашено смотрел вслед удаляющимся сокомандникам. Перед поворотом Бел обернулся и показал ему язык.
Все-таки он совершенно не понимал этого ребенка.
- Ску?
- Ну что еще?
- Леви такой глупый… Он даже не смог объяснить, откуда берутся дети.
________________________________________________________
*имеется ввиду один из законов Коза Ностры - не убивать женщин и детей.
Бьякуран. "Бог умер. Внимание, вопрос: кто убил Бога?"
1- Бог умер. Внимание, вопрос: кто убил Бога?
- Да какой же это бог, если он смертный?
- Такой вот хреновый Бог…
2В параллельной вселенной.
- Итак, господа знатоки, прошу!
- Джудайме, я сделаю это! - Гокудера протянул руку к юле.
Дино, находящийся в ней вместо лошадки, устало вздохнул и перешел на новый сектор. Голос тем временем продолжал:
- Против команды Хранителей играет Бьякуран из города N, - на экране появилась довольная моська блондина. - Бог умер. Внимание, вопрос: кто убил Бога? Время пошло!
Цуна обхватил голову руками и подумал, что даже здесь Мильфиоре умудрились испортить всю малину.
Где-то за сценой сова-Хиберд ехидно напевал гимн Намимори...
Дино/Сквало «Я мустанг, а не пони!!!!»- Боец из тебя – как из меня певец церковного хора, Ханеума, - заявил Сквало, наблюдавший за тренировкой десятого босса Каваллоне, в миру – Ханеумы Дино, лично для него – со школьных лет «недотепы Каваллоне».
Дино, взмыленный, как жеребец после скачек, рухнул на диван рядом с мечником.
- А в школе ты неплохо пел, - попытался возразить он. Супербиа в ответ как-то неопределенно хмыкнул.
- Лет до двенадцати – может быть, - буркнул он, размешивая сахар в чашке кофе. – Уж ты-то знаешь, мой голос – далеко не симфония для слуха.
- Ну прямо-таки, - уверенности в голосе Дино заметно поубавилось. – Карло помнишь?
- Беччио, что ли? – Сквало демонстративно наморщил лоб, вылавливая из памяти лицо упомянутого одноклассника. По всем пунктам выходило, что этого Карло он утилизировал примерно два-три года назад, других воспоминаний не сохранилось.
- Он самый. Вот уж у кого был отвратительный голос, - категорично заявил Каваллоне, прикладываясь к своей чашке.
- Тпруу, лошадка, сахару хочешь? – насмешливо фыркнул Сквало, протянув однокашнику кусочек рафинада.
- Я мустанг, а не пони! – возмутился Дино, отмахиваясь от предложенного угощения. По закону жанра, парень умудрился потянуть скатерть и опрокинуть чашку на себя.
- А как по мне – так больше на пони смахиваешь, - пожал плечами Сквало, чинно попивая свой кофе, - его сложно было удивить таким хроническим невезением. – Который на карусели детей катает. Челку-то обстриги, лошадка…
- Уж кто бы говорил, - беззлобно огрызнулся Дино, отряхивая безнадежно залитые джинсы. Такие разговоры начинали входить в привычку. Равно как и пролитый чай.
TYL! Сквало | TYL! Гокудера "Эти мудаки когда-нибудь научатся дебет с кредитом сводить?!"- Эти мудаки когда-нибудь научатся дебет с кредитом сводить?! - Гокудера вопил и носился по кабинету.
Сквало снял очки и сочувственно посмотрел в сторону Урагана.
- Тебе еще повезло - твои их хотя бы различают.
Вария. Жвачка прилепленная к столу Занзаса.Альтернативная реальность, где-то в космосе.
Фран: Нээ, что-то над боссом издеваться стали. «Кто случайно поимел Занзаса», «Кто прикрепил жвачку к столу Занзаса»…
Мамон: Меняется спрос - меняется предложение. Леви - это уже не актуально.
Вария. "К нам едет ревизор"- К нам едет ревизор! - с маниакальной улыбкой возвестил Бельфегор, запуская сложенные из отчетов о выполненных миссиях самолетики по гостиной.
- Семпай, откуда Вы слова такие умные знаете? - в притворном изумлении вскинул брови Фран, за что был прицельно бит сапогом в спину.
- Какого хрена он сюда едет? - пробасил Леви, и тоже был бит, причем пустой бутылкой виски - Занзас не терпел превышения допустимого уровня шума.
- А ревизор хорошенький? - не преминул осведомиться Люссурия, отвлекаясь от изучения своего маникюра.
- Крыша у нас едет, - огрызнулся Сквало, в ударном темпе разгребая финансовые отчеты, способные даже его полутораметровую шевелюру поставить дыбом. Уже сколько лет работают, а дебет с кредитом сводить так и не научились, кретины...
Мукуро. Врожденная слепота. Видеть только через иллюзии.Не понять видевшим свет отчаяние живущего в абсолютной темноте. Не понять жгучей надежды при пересадке глаз. Не понять. Никогда не ощутить безграничное отчаяние слепоты, насквозь пропитавшее душу.
Тела врачей не так надежны, как кажется. Но их глаза могут видеть. И на пару секунд, всего на несколько мгновений Мукуро срастается с реальностью, впитывает яркие краски, видит мир, видит чужие лица. И смех сам зарождается где-то внутри, смех рвётся наружу, наталкивается на черную стену слепоты.
Но мир уже просочился в сознание иллюзиониста, стены начали выстраиваться вокруг, словно паззл, собираясь из ничего. Мукуро вытягивает руки вперед и открывает глаза. У него бледная кожа и очень красивые пальцы. А кровь докторов здесь немного слишком красная, но так надо. Иллюзии, послушные малейшему движению сознания, создают прекрасный мир, слепленный из темноты.
И, наверное, хорошо, что пока Рокудо не знает - это всё слишком уродливо, чтобы существовать. Пока что маленький мальчик просто наслаждается красивой игрушкой.
Дино. Скрываться от преследования Мельфиоре. Последняя сигарета, последние 20 долларов.В дешевой гостинице пахнет ацетоном - недавно красили стены. Противная ярко-желтая краска режет глаза, но Дино и не думает жаловаться. Ему повезло, что хотя бы здесь нашелся номер. Что здесь не спрашивают документов и не интересуются постояльцами. А еще, что здесь хотя бы один человек - помощник администратора - разговаривает по-итальянски. Трудно найти итальянца в пригороде Англии, но Дино иногда бывает чертовски везуч. Жаль, что иногда.
Каваллоне очень удивлен, но по пути в номер он не уронил ни одного человека, не сломал ни одной двери и даже не упал. Когда мустангу удается без разрушений осмотреться в номере, он горько усмехается. В голову приходит мысль о Ромарио, который мертв уже две недели как. Дино хочется думать, что другу - он никогда не считал Ромарио просто подчиненным, всегда другом - хорошо на небесах. Плевать, что мафия, не может он попасть куда-то в другое место. А еще Дино верит, что Ромарио просто досталась должность ангела-хранителя неуклюжего Каваллоне, и теперь он рядом хотя бы так, незримо.
Воздух в номере затхлый и отдает плесенью. Дино садится на подоконник и достает пачку сигарет. Курить он начал девять дней назад, когда пытался вытащить вместе с Гокудерой Ламбо из плена. Ураган тогда предложил успокоить нервы, и Дино пристрастился. Тогда он выкурил сигарету перед операцией и еще десять после. Потому что выбрался он один. Каваллоне не хочется вспоминать, но именно сегодня девять дней.
- Покойтесь с миром, блять!
Ругаться матом Каваллоне начал примерно тогда же. Иногда ему теперь кажется, что это частица Гокудеры засела в нем в тот злополучный день.
В пачке последняя сигарета, и Дино снова матерится. В кармане 20 долларов. Этого хватит еще на несколько дней в отеле. Дино думает, что придется наняться грузчиком или еще кем. Не дело для босса мафии, но жить хочется больше.
Каваллоне закуривает чертову последнюю сигарету и откидывается головой на стену.
Он думает о том, что бороться против Мельфиоре, ему, в общем-то, смысла уже нет. Есть смысл просто выжить.
Боссы Вонголы. Игра в русскую рулетку.Первый.
Доподлинно неизвестно, как выбыл Вонгола Джиотто. То ли был расстелен японской полицией на окраинах, то ли скончался в окружении семьи. И лишь самоискупление было мотивацией, потому как пускать пулю в висок самому себе раз за разом ради того, чтобы становиться сильнейшим - развлечение, которое с каждым разом вгоняет все глубже, и выбраться практически невозможно.
Второй.
- Стреляй, - произнес человек без одного глаза и сунул револьвер под нос Секондо, свита которого замерла в ожидании и предвкушении. Играть с русскими ради игры - глупо, а погибать из-за чести и самолюбия глупо вдвойне. Но что еще сделаешь, если это единственное, что удерживает?
Победителем Секордо встал из-за стола. Лишь полностью уверенные в своей победе могут наедятся на удачу. Жаль, что погибнуть сильнейшему боссу случится от шальной пули того же револьвера.
Третий.
Мало кто знал об этом человеке столько, сколько хозяин борделя на шестой улице, где-то в американских трущобах. Раз в полгода закутанный по уши в дорогой плащ приходил он и говорил. О погоде, о политике, немного о деньгах и хорошем вине. От того и было обидно хозяину стирать мозги достопочтенного господина с потрепанного стола. Покоривший 5 семей и потерявший бдительность. Следующий игрок позволил себе громко смеяться на его похоронах.
Четвертый.
Существовавший мыслью о богатстве, он громко смеялся над сводками новостей и пил виски без льда. Что ж, первая мировая заставила потерять последние штаны, а наследство первого продавать военным за гроши. Он перестал хохотать после первого приступа. Следующий игрок называл Четвертого слабаком.
Пятый.
Он любил вальсы Шуберта и сонаты Баха, здания в стиле рококо и лирику романтизма. Пожалуй, до самого конца никто не верил, что Пятый способен на что-то кроме полировки собственных ногтей. Но реорганизация системы семьи, возвращение семейного поместья и погашение всех долгов сказали все за него. Жаль, что следующий игрок считал, что французская семья - лучшее место для столь утонченного человека.
Шестой.
Презиравший низший класс и подозрительный, но тем не менее один из умнейших вывел семью на новый уровень, путешествующий по всему свету. Жаль, что при всей охране получил по удару ножом от каждой кухарки у уборщика, что существовали в американском поместье Вонголы. Заряжать пистолет следующему игроку даже не приходилось.
Седьмой.
Каждую секунду жизни вырывавший зубами, он гордился своим происхождением и своими дочерьми. При всей слабости оставался сильнейшим до самой кончины в окружении любящей семьи, никогда не ставивший на кон на собственную и чью-либо жизнь. Для шестизарядного револьвера и так слишком много игроков.
Восьмой.
Гонимая и презираемая, слишком молодая и женственная Восьмая как по мановению руки подчинила остатки Южной Италии и поставила семью во главу Альянса. Слишком спешившая жить и существовать. Следующий игрок называл ее девочкой. А девочки играют лишь в куклы, так?
Девятый.
Переживший собственных детей, когда-нибудь он сможет закончить игру. Но никак не сейчас, уж слишком многое поставлено на кон. Девятый продолжает жить прошлым и по сей день.
Belphegor|Dexter (Сериал "Правосудие Декстера") Обмен опытом. "Кодекс, говоришь?"Ломанной искрой - улыбка на тонких губах. Вентилятор негромко жужжит, разлетается светлая челка, диадема сверкает в проблесках полуденного солнца. Тихий, вкрадчивый смех, и у Декстера Моргана узлом скручиваются крепко связанные в солнечном сплетении нервы. Звериное чутье подсказывает, что рядом - не просто хищник, Бельфегор откидывается на спинку кожаного кресла, и скрещивает ноги в позе лотоса. Хрупкий, тонкий, жалящий...
- Ты попался, Декстер Морган, - на его щеке - розоватый, промокший лейкопластырь. Декстер видел, как его прилепливал мальчик с зелеными волосами и нелепой шляпой на голове. Обострившийся инстинкт самосохранения кричал и бился об стенки ребер, Декстер не понимал, как можно подходить к этому существу настолько близко.
Принц поигрывает тремя тонкими кинжалами, солнечные блики играют на лезвии, зайчики отражаются на толстых переплетах книг - шкаф на противоположной от кресла стороны.
Декстер сжимает в левой руке шприц с сильнодействующим снотворным, и едва успевает вздрогнуть, как лезвие пронизывает тонкий пластик. Жидкость капает на пол.
Бельфегор смеется громче.
- Черт, поверить не могу, - он откидывает голову, Морган видит ровные белые зубы, - Americans is so stupid. Ты ведь говоришь по-итальянски, да?
Декстер не знает, что ответить.
- Почему ты думал, что у тебя все получится?
Американец неожиданно расслабляется, но тут же вспоминает про кротов, роющих землю. Когда они встречаются, выживает сильнейший. В данном случае, сильнейший явно не он.
- Все было по Кодексу, - он кашляет, чувствуя, как легкие разрывает отвратительным предчувствием.
- Кодекс, говоришь? - Бельфегор склоняет голову.
Легкие пронзают два кинжала. Третий - точно в солнечное сплетение. В глазах Декстера Моргана мелькает испуг и темнеет отблеск диадемы.
Луссурия. "Родители одевают своих маленьких детей в розовую или голубую одежду, а потом удивляются, почему они вырастают нетрадиционной ориентации.."- Родители одевают своих маленьких детей в розовую или голубую одежду, а потом удивляются, почему они вырастают нетрадиционной ориентации, - в приступе меланхоличной откровенности выдал как-то вечером Луссурия, приканчивая вторую бутылку мартини. Стойкий организм носителя пламени Солнца нейтрализовывал алкоголь прежде, чем проявлялись первые признаки опьянения.
Сквало с подозрением покосился на него, потом перевел взгляд на Бельфегора и Франа – принц опять использовал иллюзиониста в качестве малоподвижной мишени. Мечник раздраженно нахмурился, фыркнул и кивнул на гротескную шапку Франа:
- В таком случае, боюсь даже предположить, что вырастет из пацана.
Ямамото. "Что наша жизнь? Игра!" Честно говоря, Ямамото не любит проливать кровь. Не то чтобы спустя столько лет жизни в мафии он остался пацифистом... просто, как и Тсуна, он считает, что в большинстве случаев можно отыскать альтернативный выход. Ну и еще он слишком уважает свой меч, чтобы пятнать его кровью тех, кто не заслуживает честной смерти.
Ямамото теперь хорошо понимает, почему Сквало всякий раз приходит в такой восторг при встрече с каждым более-менее достойным мечником. Хранитель Дождя Вонголы не помнит, когда последний раз сражался с кем-то на равных – за исключением все того же Сквало. Последние пару лет меч ему приходится обнажать только во время беспорядочных стычек-схваток, когда все против всех и для честного поединка не остается пространства.
В таких стычках Ямамото предпочитает использовать обратную сторону клинка или наносить неопасные раны. Он не видит смысла в лишних смертях людей, которым просто не посчастливилось выбрать себе не того босса.
Он знает, что большинство союзников Вонголы и все конкуренты считают его беспечную улыбку фальшивой маской. Но не то чтобы это его сильно беспокоит.
И, когда один из поверженных противников плюет кровью ему на новые ботинки и с неприкрытой ненавистью хрипит:
- Лживая тварь!..
Ямамото просто пожимает плечами, спокойно улыбается и цитирует недавно услышанную где-то фразу:
- Что наша жизнь? Игра!
Игра в бейсбол. Игра в мафию. Игра в игру, за которой скрывается другая игра.
Как иллюзорные иллюзии Мукуро, прячущие собой иллюзии реальные.
Бельфегор | Расиэль(не обязательно) | Хирако Шинджи(Bleach). "Папа?"
1- Шинджи! – зло прошипела Хиори, размахиваясь шлепанцем. – Кто это?
Вайзард привычно пригнулся, уклоняясь от удара, и поднялся с травы, отряхивая брюки. Неспешно поправил кепку, вздохнул и только потом обернулся, замирая.
Чуть поодаль, на дорожке, стояли и широко улыбались двое юношей. Похожие, как две капли воды – Хирако переводил взгляд с одного на другого и поражался не только их сходству между собой, но и тому, что они чем-то неуловимо напоминали ему кого-то.
Блондины переглянулись и – он готов был поспорить – обменялись понимающими взглядами, хоть из-за длинных челок этого видно не было.
- Ну здравствуй, папа, - еще шире улыбнулся тот, что стоял слева. Другой странно хихикнул и принялся крутить в пальцах неизвестно откуда появившийся ножик.
- Папа? – переспросил Шинджи и нервно улыбнулся, натягивая кепку на глаза. – Вы меня явно с кем-то спутали.
- Папа?! – ошарашено отозвалась Хиори, роняя шлепанец. Но быстро взяла себя в руки и, зло сплюнув, пнула Шинджи в коленку. – Папа, значит?! Ах ты сволочь! Ну я тебе покажу папу! Придурок!
Бельфегор с Расиэлем снова переглянулись и ухмыльнулись друг другу.
- А это, наверное, мама, - задумчиво протянул Принц-Потрошитель, наблюдая, как девочка таскает Шинджи за волосы.
2Сидя на скамейке, свесив длинные ноги на асфальт, принцы играли в карты, естественно, мухлюя. Пока Расиэль раздавал карты, перемешивая их по собственному разумению, Бельфегор потянулся за пачкой овсянного печенья брата.
- Отдай печенье принца, мудак, - прошипел Расиэль, хватая брата за руку.
- Не оскорбляй принца, ышышы~ - ловко увернулся Бельфегор и взял свои карты.
- Принц не оскорбляет, а только подчеркивает твою безобразность, - улыбнулся один из близнецов.
- Принцу скучно, ходи давай, - фыркнул другой.
Пока близнецы играли, они заметили странный диалог в небольшом магазинчике рядом:
- Киске, ты - сволочь, шулерская сволочь, - процедил парень в кепке, надвинутой на все лицо.
- Ну-ну, не дуйся, друг мой, - усмехался мужчина в панамке, открывающей взгляду только довольную улыбку. - Скучно, сыграем еще?
"И кто из них отец?" - одинаково засмеялись братья.
AD!Маммон/Бельфегор. Ледяные кончики пальцев
1У Беля губы не королевские от слова совсем, тонкие, обветренные, шершавые чуть-чуть - почти царапают.
Принц прикасается губами - теми же, не ко-ро-лев-ски-ми - к тёплой сухой ладони - привкус бумаги, денег и корицы. Выше, пальцы - худые, с прозрачной почти кожей и пахнут снегом. И кончики пальцев... ледяные. Бельфегор тепло дышит на бледные подушечки и улыбается потом в горячее запястье с выступающими венами.
Странно, да.
И Принц любит руки иллюзиониста, несмотря на всё это, ему, сумасшедшему, можно же.
И Маммону - можно тоже. Любить же.
Подумаешь, не королевские.
2А сна нет. Вот вообще.
Комната расплывается в мутной темноте, и в голове монотонно гудит , но уснуть он не может.
Душно, тяжело дышать и хочется пить - горло пересохло. Когда он дышит, в груди что-то хрипит, как будто лёгкие разламываются и оседают сероватой пылью на стенках рёбер.
И тогда - кромсая ножом одеяло и задыхаясь стеклянным крошевом - он зовёт. Едва шевеля губами, беззвучно, вытирая слезящиеся глаза.
"Маммон... Маммон, иди ко мне..."
Иллюзионист приходит - и Бельфегор не может понять, действительно, или ему это уже снится. Только жара спадает, стены обвивает белый плющ с синими цветами, и Маммон прикасается к его лицу.
Кончики пальцев у него ледяные, Принц судорожно жмурится, пытаясь к его ладони прижаться.
Ему хочется согреть тонкие белые руки. Неважно как, просто хочется, до нервной дрожи и кривого оскала.
Он не может.
Потому что Бельфегор заснёт в ту же секунду, как Маммон невесомо коснётся пальцами его век.
Потому что он отстранится, ухмыляясь.
Потому что ему это не нужно.
Принцу приснится серое небо и жемчужные облака.
3Сколько Маммон помнит, у Бельфегора всегда были холодные пальцы. Порой Бельфегор грел пальцы в чужой крови, порой пытался согреть их, аккуратно, как кружку с горячим чаем, держа в ладонях чьё-нибудь ещё трепыхающееся сердце, но мёртвая кровь остывает быстро, и Бельфегор разочарованно кривился и отряхивал с пальцев эритроциты. А после тянулся к Маммону, как к любимой игрушке. Сквозь ткань плаща Маммон чувствовал, что пальцы у принца снова холодные.
Маммону никогда это не было неприятно, просто у Бельфегора были холодные пальцы, вот и всё.
— Я так рад тебя видеть, — говорит Бельфегор и широко улыбается. — С возвращением.
Они молчат, наверное, с минуту, разглядывая друг друга. Маммон больше не аркобалено, но и Бельфегор изменился. "Вырос", — думает Маммон, но знает, что дело не столько в этом, сколько в новой, почти незнакомой улыбке Бельфегора, острой и хрупкой, как тонкий лёд. А впрочем, между ними семь лет смерти, Маммон, наверное, просто забыл — но Бельфегор не даёт ему додумать мысль до конца, сгребает в охапку, радостно, жадно, и так крепко сжимает руки на его плечах, что Маммон сквозь одежду чувствует привычный холод этих рук. Не так уж сильно они изменились, думает Маммон, покорно позволяя себя стискивать, Бельфегор всё такой же наглый и избалованный, а он сам... ну, он сам наверное, не изменился вовсе.
— Нечестно! — возмущается Бельфегор притворно-обиженным тоном и выпускает иллюзию из рук.
Маммон хмыкает и чуть поводит плечами, пытаясь стряхнуть с них несуществующий холод. Ему не неприятно, просто он успел немного, совсем немного отвыкнуть, вот и всё.
Фран | журналист. "Почему вы выбрали именно Варию?" "Не я выбирал ,меня выбрали"- Почему вы выбрали именно Варию?
- Не я выбирал, меня выбрали. - Фран скучающе разглядывал расположившегося в соседнем кресле молодого человека. Вздохнул и прикрыл глаза - приказ есть приказ.
- Мы выбираем, нас выбирают, как это часто не совпадает... - пропел Бельфегор с дивана. - Да, лягушонок?
- ...Губы у нее - створки две в ворота рая... - невозмутимо протянул Фран, даже не повернув голову в сторону чересчур оживленного сегодня семпая.
- Что?
- Я говорю - рот прикройте, семпай. Дует. Ай.
Журналист поправил сползшие на кончик носа очки и деликатно кашлянул.
- Ну, а... Как Вам в новом коллективе?
Фран вытащил из шапки стилет и, задумчиво повертев его в руках, затянул:
- Отыскать хочу я друга,
но пока одну лишь ругань
всюду слышу за собой...
Ах, зачем я голуб... зеленый?
Около десяти секунд в комнате стояла тишина. Где-то за дверью слышалось пение Луссурии.
- Голубое ухо... - проигнорировав исправление, задумчиво произнес Бельфегор. - Голубое брюхо... - губы растянулись в улыбке. - Голубой чубчик...
В следующее мгновение варийский гений оказался сидящим на коленях Франа.
- Пошалим, голубчик? - дальнейшая сцена пошатнула хрупкую психику "журналиста", и он, вскочив с места, выбежал за дверь. Темный парик съехал на бок, у правого виска виднелось несколько непослушных рыжих прядок.
Уже далеко за пределами злополучной комнаты, Шоичи позволил себе схватиться за живот и прислониться спиной к стене. Да чтобы он еще раз согласился на "да так, ерундовое дело, Шо-чан"!
Собрать информацию о Варии, пробравшись в замок под видом журналиста - ну кому еще в голову могла придти подобная идея?
Ирие вздохнул, выпрямился и, поправив парик, мужественно отправился на следующий этаж. Луссурию, Бельфегора и Франа он пережил - дальше по списку был Леви.
- Эй, босс! А это не слишком жестоко? - Скуало откровенно ржал, лежа на диване в кабинете босса и разглядывая шипованный ошейник и кожаную плетку в своих руках. - Может сразу убьем? Пидоры - ладно еще, их и в Вонголе куры не клюют. Но наряжать эту ходячую электростанцию, на которую и в обычный день без страха не взглянешь, в шмотье "бай Лус-чан" - это...
Занзас хмыкнул, поправляя съехавший на затылок ободок с кошачьими ушками.
Ему тоже бывало скучно.
Русская мафия | Вонгола. "А еще мы играем на балалайке и водим медведя на поводке, ага"Вонгола удивлённо рассматривала высоких, похожих на шкафы мужчин в чёрных деловых костюмах. Мужчины выглядели весьма внушительно и на мафию были похоже намного больше, чем худощавые школьники.
- А я думал русские в ушанках ходят, - задумчиво произнёс Гокудера и в ответ ему донёсся раскат громкого гогота.
- А ещё мы играем на балалайке и водим медведя на поводке, ага. Чего вылупились? Вам ещё повезло, что у нас трудный день и мы трезвые…
Бельфегор. стоять у края бездны. "кому столкнуть - найдется".Ветер сильный, пробирает до самых костей, мешает дышать. Бельфегор сидит на краю крыши и улыбается. Вот он - край. Всего лишь шаг до вечности. Руки немного дрожат, наверное, от холода. И дыхание вырывается изо рта дымчатыми клубами никотина. Принц всегда хорошо чувствует приближение бездны. Он часто заглядывает в её ярко-желтые глаза и ловит каждое слово.
- Кому столкнуть - найдется, - шепчет она, - подставь спину, это просто, - шипит в самое ухо, - ты доверил свою жизнь убийцам, так чего ты хочешь от меня? - безумная будто насмехается над ним.
Бельфегор вскакивает на ноги и замирает на краю. Разводит руки в стороны и почти ложится на ветер, закрывает глаза от наслаждения. Сейчас его разум качнется в ту или иную сторону. И послушное тело последует за ним.
- Придурок, слезь оттуда! - еле слышно кричат из-за спины и подхватывают на руки. Бельфегор открывает глаза и облизывается, будто сытый кот.
- Она сказала - столкнут, - хихикает он, - она сказала, зря я... - мир вдруг переворачивается и боль расцветает в солнечном сплетении.
- Столкнут, не сомневайся, - рычит Сквало.
- Поздно, - тихо отвечает принц и прямо на холодном битуме сворачивается в клубок, - поздно. Подожди ещё немного.
Китель капитана кажется почти горячим.
Фран. "Тишина оглушает сильнее самого громкого вопля"Фран смотрел на них - ему нравилось.
Скуало был как один громкий крик, цельная натура.
Бельфегор - шепот, пугающий и сложный.
У Занзаса внутри пламя, особый звук.
Леви наполнен треском электричества, а Луссурия музыкой.
Фран, если честно, всех их немножко ненавидел.
Потому что у Франа внутри была тишина.
Вария. Варийцам подкинули младенца. Попытки выяснить отцовство и справиться с ребенком.- Уаааа, ыыыы!
Скуало остановился. Подобные звуки произносить мог кто угодно из Варии, кроме, пожалуй, Занзаса. Но судя по тембру голоса, это мог быть только Мамон. Да и то, если ему прищемили что-то очень важное. Скуало задумался, а есть ли это самое что-то важное у Мамона, но новые звуки ора заставили его вернуться в реальность и попытаться найти источник.
Сначала Скуало увидел озадаченного Бельфегора, что само по себе было интересным зрелищем. Озадаченный Принц стоял около орущей корзины. Скуало потребовалось пять секунд логики, чтобы сообразить, что именно может орать.
- Что это?
- Твой ребенок, - Бельфегор улыбнулся и благодарно отступил в сторону.
- Воой, какого черта?
Скуало подошел к корзине. Записка рядом с младенцем «твой ребенок» заставила его задуматься.
- Ну, тогда уж твой. Ты же его первым нашел, - Скуало злорадно глянул на Бельфегора.
- Да я!.. - возмутился Принц и замолк. - И вообще, Мамона.
Скуало разглядел лицо ребенка и обнаружил на нем две полоски у носа. Они были чуть ниже, чем у Мамона, но зато служили прямым доказательством того, что у Мамона «что-то очень важное» все же есть.
- Иллюзия, поди? - с сомнением спросил Скуало и присел. Взялся за край корзины и начал раскачивать в разные стороны, пытаясь успокоить ребенка.
- Да не похоже. А может быть, это мини-аркобалено? Гениально гениальный убийца с проклятым проклятием?
- Ну, это уже слишком.
- Главное, что не мой. Короны нет.
- Тогда уж и не мой - меч я тоже не наблюдаю.
- Ну и логика у тебя, Скуало.
- Не хуже твоей.
- Увааа! - воскликнул появившийся в дверях Луссурия. - Что это за кусочек мяса?
- Твой, - Скуало встал и широким жестом пригласил Луссурию полюбоваться на ребенка.
- М-мой?..
- Ты поосторожней с мясом-то, вдруг босса? Ши-ши…
Скуало испуганно начал осматривать ребенка на наличие шрамов, красных глаз или гнева.
- А давайте его накормим? - воодушевился Луссурия и достал из кармана красиво упакованный круассан.
- Сначала надо определить пол!.. то есть, отцовство, - поправил себя Скуало.
- Ага. Плохой папа - ребенок останется голодным? - поинтересовался Бельфегор.
- Эй! - возмутился подошедший Леви. - Что здесь происходит?
Судя по памперсам в его руках и бутылочке молока, торчащей из его кармана, Леви был первым прочитавшим записку «твой ребенок». Первым и довольно ответственным.
- А пусть берет, мне не жалко, - Бельфегор пожал плечами и направился к выходу. - Только пусть назовет его Джиллом
- И он будет мечником!
- И круассанчик!
Тсуна l Верде "Ты ненаучен"- Савада, ты ненаучен, - мягко, точно разъясняя школьнику закон Ома, говорит Верде в усилитель. – Согласно теории вероятности, ты должен был погибнуть еще два с половиной месяца назад. В крайнем случае и при особенно удачном стечении обстоятельств – полтора. Понимаешь?
Верде нажимает кнопку, и боевые роботы вновь поднимаются в атаку.
Тсуна молчит. Он поудобнее перехватывает бесчувственного Ламбо поперек живота, подымает свободную руку – и волны оранжевого пламени срываются с его пальцев, сметая все на своем пути, превращая железных солдат в груду оплавленного металла.
У Савады Тсунаеши всегда было плохо с точными науками.
часть 1
Бельфегор, попытка построить карточный замокВпервые карточный домик Бельфегора начал рушиться, когда он закапывал своего брата. Он смотрел на серо-зеленое лицо Расиэля, все в потеках грязи и слышал шелест падающих карт. Придя в их комнату, он слишком сильно хлопнул дверью - маленький замок разрушился от дуновения ветра. Погибли все - родственники, слуги, случайные прохожие оказались похоронены под глупыми картами.
Но принц был оптимистом. И спустя пару лет смог снова построить что-то, напоминавшее тот самый замок двух близнецов. Только теперь это был небольшой, уютный домик. Бельфегор любил рассказывать остальным, что только гении могут построить настоящий карточный домик. Именно поэтому, когда рассеялся Туман, и сгорело их маленькое убежище, Бельфегор поклялся никогда больше не заниматься строительством.
А потом появился маленький иллюзионист, у которого язык напоминал стилеты принца, и принес с собой колоду карт. Бельфегор повертел в руках Джокера и начал выкладывать на столе фундамент будущей хижины.
Бельфегор/AD!Маммон "Шлюха" A+Он улыбается совсем чуть-чуть, когда иллюзионист приходит.
Неестественно растягивает сухие губы, мышцы сводит на секундку - как будто маска на лице.
-Ты пришёл. - хрипло шепчет Бельфегор и улыбается криво - маска всё же.
-Конечно - безразлично пожимает плечами Маммон, проходя в комнату. - Ты же мне... платишь.
Оба незаметно дёргаются от последнего слова, но молчат.
Иногда его визиты растягиваются на всю ночь - редко, но бывает. Принц шепчет что-то о двойной сумме, о тройной, деньги, деньги, господибожесколькоможно...
Маммон смеётся тихо и закрывает ему рот узкой ладонью.
На самом деле - они два дурака, но есть же столько разумных и рациональных причин, чтобы промолчать, пройти мимо, решив, что так будет лучше.
А Бельфегору однажды - просто плохо. Он сидит на подоконнике, и взгляд у него - стылый, стеклянный. Внутри - его выворачивает наизнанку. Органы в порядке, но есть ещё понятие такое странное, кто-то его называет... душой, кажется. И вот там - разлом.
Ему нужен - Маммон. Вот прямо сейчас, сию же секунду, немедленно.
И Принц - зовёт. Шепчет неожиданно севшим голосом, не сомневаясь, что тот услышит, придёт, будет рядом, будет, обязательно...
Маммон не приходит. Слышит - и не приходит. Ему страшно.
Ду-ра-ки.
Они не знают, как поступят завтра, но каждый твёрдо уверен в одном.
Маммон закроет глаза на глупую мышцу, потому что так - лучше. Что бы он ни думал.
Бельфегор, шепчущий в тонкие ухмыляющиеся губы "Шлюха... Шлюха, Маммон, вот кто ты...", изрежет ду-шу сколами. И удивится же, почему он не кашляет кровью.
Просто - они убивают себя.
Не могут остановиться - и не хотят.
8YB!Сквало | 8YB!Дино. Вместе завалить контрольную. "И что меня дёрнуло попросить списать у тебя?!" "Ты называешь это просьбой?"Чем дольше Сквало смотрел на лист бумаги, положенный перед его носом преподавателем, тем больше краснели его уши от праведного гнева. Дино, сидящий позади, старался быть тише воды и ниже травы, т.к. прекрасно представлял, что сейчас видит перед глазами его друг: большую, жирную, нарисованную красным маркером двойку. Откуда спросите? Неужели у Каваллоне появился дар прорицания? Уж лучше бы это... Просто он смотрел на точную копию, только на своём листке с результатом контрольной работы.
Вот попал…
Теперь все мысли будущего босса занимало только одно: как смотаться побыстрее и незаметнее, а потом забиться куда-нибудь в угол и переждать бурю в виде разгневанного Сквало.
Побег ему практически удался, если бы не предательский дверной косяк, в который он врезался со всей дури оглянувшись лишь на секунду. Над головой замелькали маленькие Реборнчики в костюме феи, а из глаз посыпались искры. Однако опомниться ему не дали, схватив за шкирку и потащив непонятно куда. Для вида потрепыхавшись немного, сдался на милость победителя, надеясь на лучшее. Ну не убьёт же он его за такую малость?
Через минуту его поставили на ноги и со всего размаху приложили о стену. Ушибленная голова тотчас дала о себе знать.
-Эй, полегче!
-Ты знаешь, что я получил?! – обманчиво спокойный голос, под конец сорвавшийся на крик. В ушах зазвенело.
-Знаю, у меня тоже самое! - низкое рычание в ответ заставило прикусить язык.
-И что меня дёрнуло попросить списать у тебя?!
-Ты называешь это просьбой? – нервный смешок вырвался помимо воли, стоило вспомнить все намёки на быстрое расчленение, если не поможет на контрольной. – И вообще, никто не заставлял! Попросил бы своего любимого Занзаса! – Дино отвернулся, обиженно насупившись, поэтому не заметил как резко побледнел Сквало.
-Чёрт….я сам дал ему списать…
Пара секунд гробовой тишины. Затем они синхронно повернули головы в сторону учебного корпуса: оттуда раздался взрыв. Также синхронно опять посмотрев на друг друга, одновременно выпалили:
-Бежим!
Бельфегор | Расиэль. «Просто ты не можешь меня отпустить».Просто ты не можешь меня отпустить.
Бельфегор не мог. Хотел и пытался, каждую ночь, в каждом болезненном липком сне. Но - не мог.
Если бы Расиэль существовал где-то в руках или ногах Бельфегора, тот бы с удовольствием, со смехом и улыбкой, отрезал бы себе эти части тела.
Но Расиэль не существовал в руках или ногах Бельфегора. Поэтому его нельзя было отрезать.
Просто ты не можешь меня отпустить.
Бельфегор вообще не понимал, как можно отпустить то, чего нет. Не было у него брата, ни старшего, ни близнеца. И это не было ложью, в каком-то смысле.
Не хочешь осознать. Не можешь отпустить.
«И не буду», - думал Бельфегор, скалясь на свое отражение в зеркале. Мир был достаточно скучным и без этого.
Бельфегор/Фран. "А где ваш белый конь?"- А где ваш белый конь?
- А где твои большие сиськи? – скептически хмыкнул Принц. – Или поцеловать сначала надо
Занзас. "Предлагаю вам благотворительную работу "Очисти улицы от мусора".Кабинет куратора Торинни, волонтёра от Национальной Службы Занятости для молодёжи, приём подопечного №10, Занзаса В., отбывшего срок в колонии для несовершеннолетних преступников в Салеми.
- Предлагаю вам благотворительную работу в правительственной программе "Очисти улицы от мусора".
- Шутишь, мусор? Я за это и отсидел.
Бельфегор/Фран.Застать лягушонка за прочтением детективов- Что это ты читаешь? – Бельфегор нахально отобрал у кохая книгу, и, прочитав название на обложке, кинул ее обратно, презрительно фыркнув. – Детектив… Всех убил дворецкий, кстати.
Фран аккуратно закрыл книгу и с сомнением посмотрел на принца.
- Вы ее читали?
- Нет, но я хорошо знаю дворецких, они на все способны. – пожал плечами Бельфегор и исчез из комнаты.
Фран, минуту поразмыслив, открыл книгу на последней странице и пробежал глазами текст.
"- Теперь я могу раскрыть имя убийцы. В этом чудовищном преступлении виновен Кемерон. Ваш дворецкий, леди Мередит.»
Присутствующие пораженно переглянулись."
Иллюзионист разочарованно вздохнул и положил книгу на столик.
- Спойлерщик…
Сквало / Занзас | подглядывающий Фран. Фран решил узнать что на самом деле происходит между боссом и акулкой, а те разыграли для него спектакль.«Лучше бы я этого не видел!» - Мусор, - сказал Занзас, - этот мусор меня бесит.
''Тебя-то с какой стати?'' - подумал Сквало. Они сидели в спальне Занзаса, допивали его недельную норму вина и грустили каждый о своем. Впрочем, каждую неделю они грустили об одном и том же: Занзас - о потерянном месте Десятого Вонголы (весьма неубедительно), Сквало - о том, какие идиоты его окружают (более чем убедительно). Но сегодня речь внезапно зашла о Фране. Видимо, занзасова удивительная способность ничего не замечать достигла предела максимум, и даже толстокожесть не уберегла его от ядовитой стрелы, которые Фран охотно раздавал направо и налево. Правда, раньше он не рисковал играть с огнем.
- Всему отряду намекнул, чем мы с тобой здесь занимаемся.
- А чем мы занимаемся? Страдаем и пьем ви... Ооо... Да кто ему поверит? Вся Вария в курсе, что его хлебом не корми, дай сказать непристойность. Подросток, что с него взять.
- Я ему тоже намекнул.
- Чем пригрозил? Карманные расходы срезать?
- Не пригрозил. Я ему сказал прийти и посмотреть своими глазами, чем мы занимаемся. И вот что, Сквало...
Занзас подхватил Сквало с пола и усадил к себе на колени.
- Тьфу, - сказал Сквало, - босс, ну ты-то не ребенок.
- Ты не болтай, а верхом садись.
Со вздохом послушавшись, Сквало повернулся к Занзасу лицом и перекинул ноги, располагая колени по обе стороны от его бедер. Занзас с сосредоточенным выражением лица расстегнул его рубашку и ткнулся носом в ключицы.
- А вкусно пахнет, - невнятно сказал он.
- Извини, что не воняю, как настоящий мужик - потом, кровью и пылью.
- Я тоже не воняю потом, кровью и пылью. Кто посмеет сказать, что я не настоящий мужик?
- Мне что делать, настоящий мужик? По голове тебя гладить, что ли?
Занзас взял его руки в свои и положил себе на плечи. За дверью раздался шорох, и оба мгновенно обернулись. Стояла полная тишина, Фран - если это был он - затаился, как мышка.
- Ну вот, - довольно прошептал Занзас, опрокидывая Сквало на кровать. Тот сдавленно охнул и уперся руками ему в грудь.
- Раздавишь, эй! Тяжелый же, просипел Сквало. - Фу. Никогда еще не чувствовал себя так унизительно.
Занзас в качестве утешения прикусил кожу у него на шее, и Сквало сильно ударил его кулаком по спине.
- Ты охренел, что ли?
- Вот не поверишь, мусор - на вкус ты точь-в-точь как баба.
Сквало резко приподнял ему голову и впился в кожу под подбородком. Занзас шепотом взвыл и гневно взглянул на него.
- Ты тоже, босс, ты тоже, - сказал Сквало, вполголоса гогоча.
Они провели следующие полчаса, барахтаясь и лапая друг друга, и только глупец не принял бы их возню за прелюдию к сексу. Фран не был глупцом - так даже Занзас не думал - и, наверное, слинял еще в первые десять минут. Но наутро они оба выглядели такими счастливыми и отдохнувшими, что даже те, кто улыбался на рассказы Франа, как на россказни, должен был ему поверить.
Впервые за много дней в особняке Варии кто-то весело смеялся.
Бельфегор|Фран|знакомые Франа из прошлой жизни. «А это мой богатый бойфренд-извращенец».В какой-то момент Фран вдруг охнул, схватил Бельфегора за плечо и оттащил с дороги в нишу между домами. Бельфегор досадливо цокнул и сбросил его руку.
- Что за страстные порывы, лягушонок?
- Стойте тут, семпай.
- Да вот еще.
Бельфегор сделал шаг к выходу, но Фран обхватил его обеими руками за пояс и дернул назад.
- Я же сказал стоять!
- Умом, что ли, тронулся? С каких пор я слушаю твои приказы, малявка?
- Пожалуйста, семпай, - сказал Фран почти вежливо и сердито посмотрел исподлобья.
- Первый раз в жизни я слышу от тебя ''пожалуйста'', - ухмыльнулся Бельфегор. - Наверное, есть какая-то важная причина здесь прятаться, да?
Фран не ответил.
- Увидел кого-то знакомого?
Фран посмотрел в сторону.
- Кого-то знакомого, кого не хотел бы видеть?
Фран все так же молча посмотрел в другую сторону.
- Как интересно, - сказал Бельфегор и захихикал, а затем схватил Франа за шиворот и выволок наружу.
Как оказалось, прямо наперерез какой-то парочке, по виду - не старше самого Франа. Девушка, миловидная голубоглазая блондинка с собранными в два хвоста волосами, и смуглый юноша, темноволосый и темноглазый. Они выглядели самыми обычными подростками, и Бельфегор такими бы их и счел, если бы встретил на улице. Но Фран не желал встречи с ними, и это делало парочку особенной.
Несколько секунд девушка, хлопая глазами, всматривалась в Франа, а затем всплеснула руками и воскликнула:
- Маттео, гляди-ка!
Ее спутник улыбнулся уголком рта, сообразив раньше подруги.
- Да это же... Фран, да? Ты себя так называл последние годы?
- Давно не виделись, - сказала девушка приветливо, и если Бельфегор хоть что-нибудь понимал в людях, то они оба были рады видеть Франа в той же степени, в какой рыбак бывает рад видеть дергающийся поплавок.
- София, Маттео, - безэмоционально сказал Фран. - Все те же неудачники? Работаете уборщиками в родном приюте?
Парочка переглянулась и весело расхохоталась. София ткнула Маттео в бок.
- Нет, ну ты слышал? Он стал такой смелый!
- Эй, Фран, - сказал Маттео, - а помнишь, как мы тебя купали летом?
- В унитазе, - подхватила София.
- Конечно, помню, - с тем же энтузиазмом отозвался Фран. - Помог определиться вам с профессией!
- Нет, ну он еще хамит, - с восторгом сказал Маттео. - А что за идиотская лягушачья шапка? И кто это с тобой?
- А это мой богатый бойфренд-извращенец, - ответил Фран язвительно и прислонился головой к плечу Бельфегора.
- А чего он молчит?
Бельфегор захихикал.
- Он такой же идиот, как ты?
- Я гений, - сказал Бельфегор, - и я принц.
Подростки с восторгом посмотрели друг на друга и покатились со смеху.
- Вон ведь, а, - задыхаясь, сказала София, - лягушонок оттяпал принца! Эй, принц, а кто кого трахает? А у тебя глаза вообще есть? Что ты обвесился волосами? Такой страшный?
Она поднялась на цыпочки и сжала в кулаке густую светлую челку. Выражение ее лица в мгновение ока превратилось из насмехающегося в удивленное, а потом испуганное. София разжала ладонь и шарахнулась назад. Ее голубые глаза на кукольном личике таращились на Бельфегора с ужасом. Маттео коснулся ее плеча. София перевела на него взгляд, схватила за руку и, оттолкнув Франа, ринулась прочь. Они быстро скрылись из виду, поглощенные толпой.
Фран встал впереди Бельфегора и задумчиво уставился на то место, где за челкой у него должны были быть глаза.
- Знаете, семпай, а я передумал стричь вам волосы.
Бельфегор улыбался от уха до уха.
Бельфегор. Пирсинг в неожиданном месте.Слух о том, что у Бельфегора есть пирсинг, пустил Леви. Ему надоели бесконечные вопросы о проколах кожи, и он намекнул, что «принц тоже в теме».
Так как и с первого, и со второго раза понять, что именно проколото у Бельфегора, было невозможно, интерес с каждым днем только возрастал. Но раздевать или целовать принца, как и поднимать его челку, было небезопасно для жизни.
Сам Бельфегор ходил весь довольный и загадочный - ему всегда нравилось внимание к его королевской персоне.
- Скуало, ну подержи его, я быстро, только челку подниму - и сразу опущу, - говорил Луссурия.
- Не буду! Тебе надо - ты и держи, и поднимай.
- Ну неужели тебе не интересно?
Скуало промолчал. Ему было очень интересно, его вообще раздражало, когда он чего-нибудь не знал. Но и связываться с Бельфегором не хотелось. Поэтому он многозначительно посмотрел на Мамона, телепатически пообещав тому гонорар за информацию. Мамон кивнул, мысленно поднял гонорар в два раза и сказал:
- Брови не проколоты.
Луссурия и Скуало переглянулись. Телепатическое общение в Варии достигло небывалых высот - они оба подумали про горячие источники.
Затащить Бельфегора туда на следующий день проблемы не составило - он просто поехал со всеми. Ничего примечательного, кроме близнецовой родинки около пупка, на теле принца обнаружено не было. Луссурия даже сдернул с него полотенце, за что был подвергнут закидыванию ножами до самого вечера, но и ниже пояса пирсинга не обнаружилось.
Конечно, были варианты, что «это уши» или «мы его просто не видим», но самое последнее и верное место для прокола оставалось только одно.
- Я проверю, - самоотверженно решил Луссурия.
- Еще чего! Знаю я тебя, извращенца, - возразил Скуало.
- А что, ты как-то по-другому проверишь, нежели я?
Скуало задумался, но все-таки решил Луссурию не пускать - лучше уж он сделает это сам, так для и без того расшатанной психики принца казалось безопаснее. По дороге в комнату Бельфегора Скуало сожалел о том, что у их личного гения-маньяка входило в привычку хихикать и тянуть улыбки, но не показывать язык.
- Скуало, сколько раз ты еще будешь входить в мою комнату без…
В ответ на свой вопрос Скуало получил чуть опухшую от зубов Бельфегора губу и в целом приятное впечатление.
А прокол - он был между пальцами левой ступни, но Скуало узнал об этом много позже.
Тил!Хибари. Периодически наблюдать из машины за внебрачным сыном. Фотокарточка в бумажнике.Осень хмурая, блеклая. Дожди вымыли ярко-желтые краски с деревьев и впечатали в землю, смешав с размокшей от дождя городской пылью. За стеклом пахнет мокрым асфальтом, но стекла иномарки не пропускают запахи улицы, и Хибари упорно дышит терпко-сладким ароматом совершенно несуразной елочки, подвешенной к зеркалу. От этого запаха стучит в висках, а к горлу поступает тошнота, но Хибари почти с мазохистским удовлетворением игнорирует собственные ощущения, судорожно вцепившись одной рукой в руль и напряженно всматриваясь в нелепый в этой глупой оранжевой куртке силуэт за окном. Мальчик смешно хмурит брови, твердо шагая по тротуару. Он крепко держится за руку своей матери и бесстрашно смотрит на мир, но пока еще совсем не умеет скрывать смущение от ответных взглядов.
Каждое его движение - движение маленького львенка, готового отстаивать свою мать. Он даже идет чуть впереди, совсем на немножко, подстраивается под ее шаги, быстро перебирая ногами. Темные, чуть высвеченные недавним летним солнцем волосы растрепались, и пряди так и лезут в глаза, но он упрямо смахивает их свободной рукой. И, черт возьми, когда он успел так подрасти? И ведь уже совсем не похож на мальчишку, улыбающегося с фотографии, спрятанной за глянцевой поверхностью кармашка в бумажнике.
Небольшая, но качественная техника привычно ложится в ладонь. Затвор срабатывает с едва слышным щелчком, и Хибари еще долго глядит в удаляющуюся спину пока еще совсем хрупкого хищника. И только когда яркое оранжевое пятно исчезает за поворотом, Хибари устало откидывается на спинку неудобного кресла и прикрывает глаза, коротким рваным вдохом втягивая свежий воздух, ворвавшийся в бесшумно отъхавшее окно.
8YB!Леви | 8YB!Бельфегор. Няньчится с Белем, пока Скуало на задании. "Откуда берутся дети?"
1- Леви?
Хранитель Грозы с недоверием покосился на мальчишку: за эти два часа тот перебрал множество кличек, самой культурной из которых было "идиот". Принц задумчиво барабанил пальцами по корешку книги и, кажется, больше не собирался играть в "Выведи няню из себя":
- Леви, а откуда берутся дети?
Парень опешил и не смог ляпнуть ничего умнее: "В капусте находятся".
- И-ши-ши-ши, какой ты глупый. Но ничего, я тебе сейчас всё-о-о объясню. Начнем с простого,- Бел схватил со стола лист бумаги и начал что-то чертить.- Смотри, есть пестики и тычинки...
Вернувшийся через несколько часов Скуало попал на середину лекции о внутриутробном развитии, которую слушал бледно-зеленый, но заинтригованный Леви. И не без гордости подумал, что он - хороший учитель, а Бельфегор - довольно умный и понятливый мальчик.
2- Леви скучный, - недовольно заявил Бельфегор, пнув горе-няньку. – И глупый. Ничего не знает.
- Неправда, - побагровел Леви, - Я просто с детьми обычно не сижу.
- Принц не ребенок! – возмутился Бельфегор, снова пнув бедолагу Леви, который хоть в свои неполные пятнадцать и перерос уже заветные модельные метр восемьдесят, но справиться с мальчишкой, не доходящему ему и до пояса, все равно не мог.
- Ладно. Попроси у Люссурии книгу, - сдался Леви, мысленно моля Мадонну о помощи.
- Нет уж, это травмирует мою хрупкую детскую психику, - лениво протянул Бельфегор, удобно устроившись на диване и положив голову на скрещенные на подлокотнике руки.
- А как тогда тебе объяснять?!
- Бууу, Леви такой скучный… С Маммоном и Сквало намного интереснее, - надулся принц.
- Ах ты…
- Не орите, - хрипло потребовал голос из-за дверей. – Хорош, нечего сказать… Даже с ребенком справиться не можешь.
- Сквало! С возвращением! – просиял Бельфегор, повиснув у него на шее.
- Ай… Бел, пусти. Меня зацепило, - устало попросил Сквало, потрепав мальчика по волосам. Тот послушно расцепил руки, с интересом разглядывая расплывающееся по рукаву темно-красное пятно.
- Ты многих убил? – с любопытством спросил он, склонив голову к плечу. Таким тоном дети обычно спрашивают у мам, не купили ли им чего-нибудь сладкого.
- Одиннадцать, - сухо отозвался Сквало, открывая заляпанный кровью и грязью дипломат, за который, собственно, и были уплачены эти одиннадцать душ. - Леви, отдашь верхние шесть листов Оттавио. Остальное отправь напрямую Девятому.
- А дети там были? – продолжал допытываться Бел. Сквало болезненно поморщился.
- Нет. Если бы и были – я бы не хотел идти против Закона*.
- А сам пообщаться с Оттавио ты не хочешь? – скривился Леви, пытаясь привлечь к своей персоне хоть какое-то внимание.
- Ни малейшего желания, - отрезал Сквало. – Сейчас я хочу только добраться до душа, и найти антисептики. Ну чего тебе, Бел? – нахмурился он, опуская взгляд на принца, настойчиво дергающего его за рукав.
- Почитаешь мне сказку?
- Что? Бел, ты ведь уже не маленький… Пусти руку, больно.
- Ну Скууу…
- Хорошо, почитаю, - вздохнул мечник, направляясь в свою комнату. Бельфегор хвостиком следовал за ним.
- А о миссии расскажешь? – Сквало готов был поклясться, что глаза мальчика сияли.
- Расскажу.
Леви ошарашено смотрел вслед удаляющимся сокомандникам. Перед поворотом Бел обернулся и показал ему язык.
Все-таки он совершенно не понимал этого ребенка.
- Ску?
- Ну что еще?
- Леви такой глупый… Он даже не смог объяснить, откуда берутся дети.
________________________________________________________
*имеется ввиду один из законов Коза Ностры - не убивать женщин и детей.
Бьякуран. "Бог умер. Внимание, вопрос: кто убил Бога?"
1- Бог умер. Внимание, вопрос: кто убил Бога?
- Да какой же это бог, если он смертный?
- Такой вот хреновый Бог…
2В параллельной вселенной.
- Итак, господа знатоки, прошу!
- Джудайме, я сделаю это! - Гокудера протянул руку к юле.
Дино, находящийся в ней вместо лошадки, устало вздохнул и перешел на новый сектор. Голос тем временем продолжал:
- Против команды Хранителей играет Бьякуран из города N, - на экране появилась довольная моська блондина. - Бог умер. Внимание, вопрос: кто убил Бога? Время пошло!
Цуна обхватил голову руками и подумал, что даже здесь Мильфиоре умудрились испортить всю малину.
Где-то за сценой сова-Хиберд ехидно напевал гимн Намимори...
Дино/Сквало «Я мустанг, а не пони!!!!»- Боец из тебя – как из меня певец церковного хора, Ханеума, - заявил Сквало, наблюдавший за тренировкой десятого босса Каваллоне, в миру – Ханеумы Дино, лично для него – со школьных лет «недотепы Каваллоне».
Дино, взмыленный, как жеребец после скачек, рухнул на диван рядом с мечником.
- А в школе ты неплохо пел, - попытался возразить он. Супербиа в ответ как-то неопределенно хмыкнул.
- Лет до двенадцати – может быть, - буркнул он, размешивая сахар в чашке кофе. – Уж ты-то знаешь, мой голос – далеко не симфония для слуха.
- Ну прямо-таки, - уверенности в голосе Дино заметно поубавилось. – Карло помнишь?
- Беччио, что ли? – Сквало демонстративно наморщил лоб, вылавливая из памяти лицо упомянутого одноклассника. По всем пунктам выходило, что этого Карло он утилизировал примерно два-три года назад, других воспоминаний не сохранилось.
- Он самый. Вот уж у кого был отвратительный голос, - категорично заявил Каваллоне, прикладываясь к своей чашке.
- Тпруу, лошадка, сахару хочешь? – насмешливо фыркнул Сквало, протянув однокашнику кусочек рафинада.
- Я мустанг, а не пони! – возмутился Дино, отмахиваясь от предложенного угощения. По закону жанра, парень умудрился потянуть скатерть и опрокинуть чашку на себя.
- А как по мне – так больше на пони смахиваешь, - пожал плечами Сквало, чинно попивая свой кофе, - его сложно было удивить таким хроническим невезением. – Который на карусели детей катает. Челку-то обстриги, лошадка…
- Уж кто бы говорил, - беззлобно огрызнулся Дино, отряхивая безнадежно залитые джинсы. Такие разговоры начинали входить в привычку. Равно как и пролитый чай.
TYL! Сквало | TYL! Гокудера "Эти мудаки когда-нибудь научатся дебет с кредитом сводить?!"- Эти мудаки когда-нибудь научатся дебет с кредитом сводить?! - Гокудера вопил и носился по кабинету.
Сквало снял очки и сочувственно посмотрел в сторону Урагана.
- Тебе еще повезло - твои их хотя бы различают.
Вария. Жвачка прилепленная к столу Занзаса.Альтернативная реальность, где-то в космосе.
Фран: Нээ, что-то над боссом издеваться стали. «Кто случайно поимел Занзаса», «Кто прикрепил жвачку к столу Занзаса»…
Мамон: Меняется спрос - меняется предложение. Леви - это уже не актуально.
Вария. "К нам едет ревизор"- К нам едет ревизор! - с маниакальной улыбкой возвестил Бельфегор, запуская сложенные из отчетов о выполненных миссиях самолетики по гостиной.
- Семпай, откуда Вы слова такие умные знаете? - в притворном изумлении вскинул брови Фран, за что был прицельно бит сапогом в спину.
- Какого хрена он сюда едет? - пробасил Леви, и тоже был бит, причем пустой бутылкой виски - Занзас не терпел превышения допустимого уровня шума.
- А ревизор хорошенький? - не преминул осведомиться Люссурия, отвлекаясь от изучения своего маникюра.
- Крыша у нас едет, - огрызнулся Сквало, в ударном темпе разгребая финансовые отчеты, способные даже его полутораметровую шевелюру поставить дыбом. Уже сколько лет работают, а дебет с кредитом сводить так и не научились, кретины...
Мукуро. Врожденная слепота. Видеть только через иллюзии.Не понять видевшим свет отчаяние живущего в абсолютной темноте. Не понять жгучей надежды при пересадке глаз. Не понять. Никогда не ощутить безграничное отчаяние слепоты, насквозь пропитавшее душу.
Тела врачей не так надежны, как кажется. Но их глаза могут видеть. И на пару секунд, всего на несколько мгновений Мукуро срастается с реальностью, впитывает яркие краски, видит мир, видит чужие лица. И смех сам зарождается где-то внутри, смех рвётся наружу, наталкивается на черную стену слепоты.
Но мир уже просочился в сознание иллюзиониста, стены начали выстраиваться вокруг, словно паззл, собираясь из ничего. Мукуро вытягивает руки вперед и открывает глаза. У него бледная кожа и очень красивые пальцы. А кровь докторов здесь немного слишком красная, но так надо. Иллюзии, послушные малейшему движению сознания, создают прекрасный мир, слепленный из темноты.
И, наверное, хорошо, что пока Рокудо не знает - это всё слишком уродливо, чтобы существовать. Пока что маленький мальчик просто наслаждается красивой игрушкой.
Дино. Скрываться от преследования Мельфиоре. Последняя сигарета, последние 20 долларов.В дешевой гостинице пахнет ацетоном - недавно красили стены. Противная ярко-желтая краска режет глаза, но Дино и не думает жаловаться. Ему повезло, что хотя бы здесь нашелся номер. Что здесь не спрашивают документов и не интересуются постояльцами. А еще, что здесь хотя бы один человек - помощник администратора - разговаривает по-итальянски. Трудно найти итальянца в пригороде Англии, но Дино иногда бывает чертовски везуч. Жаль, что иногда.
Каваллоне очень удивлен, но по пути в номер он не уронил ни одного человека, не сломал ни одной двери и даже не упал. Когда мустангу удается без разрушений осмотреться в номере, он горько усмехается. В голову приходит мысль о Ромарио, который мертв уже две недели как. Дино хочется думать, что другу - он никогда не считал Ромарио просто подчиненным, всегда другом - хорошо на небесах. Плевать, что мафия, не может он попасть куда-то в другое место. А еще Дино верит, что Ромарио просто досталась должность ангела-хранителя неуклюжего Каваллоне, и теперь он рядом хотя бы так, незримо.
Воздух в номере затхлый и отдает плесенью. Дино садится на подоконник и достает пачку сигарет. Курить он начал девять дней назад, когда пытался вытащить вместе с Гокудерой Ламбо из плена. Ураган тогда предложил успокоить нервы, и Дино пристрастился. Тогда он выкурил сигарету перед операцией и еще десять после. Потому что выбрался он один. Каваллоне не хочется вспоминать, но именно сегодня девять дней.
- Покойтесь с миром, блять!
Ругаться матом Каваллоне начал примерно тогда же. Иногда ему теперь кажется, что это частица Гокудеры засела в нем в тот злополучный день.
В пачке последняя сигарета, и Дино снова матерится. В кармане 20 долларов. Этого хватит еще на несколько дней в отеле. Дино думает, что придется наняться грузчиком или еще кем. Не дело для босса мафии, но жить хочется больше.
Каваллоне закуривает чертову последнюю сигарету и откидывается головой на стену.
Он думает о том, что бороться против Мельфиоре, ему, в общем-то, смысла уже нет. Есть смысл просто выжить.
Боссы Вонголы. Игра в русскую рулетку.Первый.
Доподлинно неизвестно, как выбыл Вонгола Джиотто. То ли был расстелен японской полицией на окраинах, то ли скончался в окружении семьи. И лишь самоискупление было мотивацией, потому как пускать пулю в висок самому себе раз за разом ради того, чтобы становиться сильнейшим - развлечение, которое с каждым разом вгоняет все глубже, и выбраться практически невозможно.
Второй.
- Стреляй, - произнес человек без одного глаза и сунул револьвер под нос Секондо, свита которого замерла в ожидании и предвкушении. Играть с русскими ради игры - глупо, а погибать из-за чести и самолюбия глупо вдвойне. Но что еще сделаешь, если это единственное, что удерживает?
Победителем Секордо встал из-за стола. Лишь полностью уверенные в своей победе могут наедятся на удачу. Жаль, что погибнуть сильнейшему боссу случится от шальной пули того же револьвера.
Третий.
Мало кто знал об этом человеке столько, сколько хозяин борделя на шестой улице, где-то в американских трущобах. Раз в полгода закутанный по уши в дорогой плащ приходил он и говорил. О погоде, о политике, немного о деньгах и хорошем вине. От того и было обидно хозяину стирать мозги достопочтенного господина с потрепанного стола. Покоривший 5 семей и потерявший бдительность. Следующий игрок позволил себе громко смеяться на его похоронах.
Четвертый.
Существовавший мыслью о богатстве, он громко смеялся над сводками новостей и пил виски без льда. Что ж, первая мировая заставила потерять последние штаны, а наследство первого продавать военным за гроши. Он перестал хохотать после первого приступа. Следующий игрок называл Четвертого слабаком.
Пятый.
Он любил вальсы Шуберта и сонаты Баха, здания в стиле рококо и лирику романтизма. Пожалуй, до самого конца никто не верил, что Пятый способен на что-то кроме полировки собственных ногтей. Но реорганизация системы семьи, возвращение семейного поместья и погашение всех долгов сказали все за него. Жаль, что следующий игрок считал, что французская семья - лучшее место для столь утонченного человека.
Шестой.
Презиравший низший класс и подозрительный, но тем не менее один из умнейших вывел семью на новый уровень, путешествующий по всему свету. Жаль, что при всей охране получил по удару ножом от каждой кухарки у уборщика, что существовали в американском поместье Вонголы. Заряжать пистолет следующему игроку даже не приходилось.
Седьмой.
Каждую секунду жизни вырывавший зубами, он гордился своим происхождением и своими дочерьми. При всей слабости оставался сильнейшим до самой кончины в окружении любящей семьи, никогда не ставивший на кон на собственную и чью-либо жизнь. Для шестизарядного револьвера и так слишком много игроков.
Восьмой.
Гонимая и презираемая, слишком молодая и женственная Восьмая как по мановению руки подчинила остатки Южной Италии и поставила семью во главу Альянса. Слишком спешившая жить и существовать. Следующий игрок называл ее девочкой. А девочки играют лишь в куклы, так?
Девятый.
Переживший собственных детей, когда-нибудь он сможет закончить игру. Но никак не сейчас, уж слишком многое поставлено на кон. Девятый продолжает жить прошлым и по сей день.
Belphegor|Dexter (Сериал "Правосудие Декстера") Обмен опытом. "Кодекс, говоришь?"Ломанной искрой - улыбка на тонких губах. Вентилятор негромко жужжит, разлетается светлая челка, диадема сверкает в проблесках полуденного солнца. Тихий, вкрадчивый смех, и у Декстера Моргана узлом скручиваются крепко связанные в солнечном сплетении нервы. Звериное чутье подсказывает, что рядом - не просто хищник, Бельфегор откидывается на спинку кожаного кресла, и скрещивает ноги в позе лотоса. Хрупкий, тонкий, жалящий...
- Ты попался, Декстер Морган, - на его щеке - розоватый, промокший лейкопластырь. Декстер видел, как его прилепливал мальчик с зелеными волосами и нелепой шляпой на голове. Обострившийся инстинкт самосохранения кричал и бился об стенки ребер, Декстер не понимал, как можно подходить к этому существу настолько близко.
Принц поигрывает тремя тонкими кинжалами, солнечные блики играют на лезвии, зайчики отражаются на толстых переплетах книг - шкаф на противоположной от кресла стороны.
Декстер сжимает в левой руке шприц с сильнодействующим снотворным, и едва успевает вздрогнуть, как лезвие пронизывает тонкий пластик. Жидкость капает на пол.
Бельфегор смеется громче.
- Черт, поверить не могу, - он откидывает голову, Морган видит ровные белые зубы, - Americans is so stupid. Ты ведь говоришь по-итальянски, да?
Декстер не знает, что ответить.
- Почему ты думал, что у тебя все получится?
Американец неожиданно расслабляется, но тут же вспоминает про кротов, роющих землю. Когда они встречаются, выживает сильнейший. В данном случае, сильнейший явно не он.
- Все было по Кодексу, - он кашляет, чувствуя, как легкие разрывает отвратительным предчувствием.
- Кодекс, говоришь? - Бельфегор склоняет голову.
Легкие пронзают два кинжала. Третий - точно в солнечное сплетение. В глазах Декстера Моргана мелькает испуг и темнеет отблеск диадемы.
Луссурия. "Родители одевают своих маленьких детей в розовую или голубую одежду, а потом удивляются, почему они вырастают нетрадиционной ориентации.."- Родители одевают своих маленьких детей в розовую или голубую одежду, а потом удивляются, почему они вырастают нетрадиционной ориентации, - в приступе меланхоличной откровенности выдал как-то вечером Луссурия, приканчивая вторую бутылку мартини. Стойкий организм носителя пламени Солнца нейтрализовывал алкоголь прежде, чем проявлялись первые признаки опьянения.
Сквало с подозрением покосился на него, потом перевел взгляд на Бельфегора и Франа – принц опять использовал иллюзиониста в качестве малоподвижной мишени. Мечник раздраженно нахмурился, фыркнул и кивнул на гротескную шапку Франа:
- В таком случае, боюсь даже предположить, что вырастет из пацана.
Ямамото. "Что наша жизнь? Игра!" Честно говоря, Ямамото не любит проливать кровь. Не то чтобы спустя столько лет жизни в мафии он остался пацифистом... просто, как и Тсуна, он считает, что в большинстве случаев можно отыскать альтернативный выход. Ну и еще он слишком уважает свой меч, чтобы пятнать его кровью тех, кто не заслуживает честной смерти.
Ямамото теперь хорошо понимает, почему Сквало всякий раз приходит в такой восторг при встрече с каждым более-менее достойным мечником. Хранитель Дождя Вонголы не помнит, когда последний раз сражался с кем-то на равных – за исключением все того же Сквало. Последние пару лет меч ему приходится обнажать только во время беспорядочных стычек-схваток, когда все против всех и для честного поединка не остается пространства.
В таких стычках Ямамото предпочитает использовать обратную сторону клинка или наносить неопасные раны. Он не видит смысла в лишних смертях людей, которым просто не посчастливилось выбрать себе не того босса.
Он знает, что большинство союзников Вонголы и все конкуренты считают его беспечную улыбку фальшивой маской. Но не то чтобы это его сильно беспокоит.
И, когда один из поверженных противников плюет кровью ему на новые ботинки и с неприкрытой ненавистью хрипит:
- Лживая тварь!..
Ямамото просто пожимает плечами, спокойно улыбается и цитирует недавно услышанную где-то фразу:
- Что наша жизнь? Игра!
Игра в бейсбол. Игра в мафию. Игра в игру, за которой скрывается другая игра.
Как иллюзорные иллюзии Мукуро, прячущие собой иллюзии реальные.
Бельфегор | Расиэль(не обязательно) | Хирако Шинджи(Bleach). "Папа?"
1- Шинджи! – зло прошипела Хиори, размахиваясь шлепанцем. – Кто это?
Вайзард привычно пригнулся, уклоняясь от удара, и поднялся с травы, отряхивая брюки. Неспешно поправил кепку, вздохнул и только потом обернулся, замирая.
Чуть поодаль, на дорожке, стояли и широко улыбались двое юношей. Похожие, как две капли воды – Хирако переводил взгляд с одного на другого и поражался не только их сходству между собой, но и тому, что они чем-то неуловимо напоминали ему кого-то.
Блондины переглянулись и – он готов был поспорить – обменялись понимающими взглядами, хоть из-за длинных челок этого видно не было.
- Ну здравствуй, папа, - еще шире улыбнулся тот, что стоял слева. Другой странно хихикнул и принялся крутить в пальцах неизвестно откуда появившийся ножик.
- Папа? – переспросил Шинджи и нервно улыбнулся, натягивая кепку на глаза. – Вы меня явно с кем-то спутали.
- Папа?! – ошарашено отозвалась Хиори, роняя шлепанец. Но быстро взяла себя в руки и, зло сплюнув, пнула Шинджи в коленку. – Папа, значит?! Ах ты сволочь! Ну я тебе покажу папу! Придурок!
Бельфегор с Расиэлем снова переглянулись и ухмыльнулись друг другу.
- А это, наверное, мама, - задумчиво протянул Принц-Потрошитель, наблюдая, как девочка таскает Шинджи за волосы.
2Сидя на скамейке, свесив длинные ноги на асфальт, принцы играли в карты, естественно, мухлюя. Пока Расиэль раздавал карты, перемешивая их по собственному разумению, Бельфегор потянулся за пачкой овсянного печенья брата.
- Отдай печенье принца, мудак, - прошипел Расиэль, хватая брата за руку.
- Не оскорбляй принца, ышышы~ - ловко увернулся Бельфегор и взял свои карты.
- Принц не оскорбляет, а только подчеркивает твою безобразность, - улыбнулся один из близнецов.
- Принцу скучно, ходи давай, - фыркнул другой.
Пока близнецы играли, они заметили странный диалог в небольшом магазинчике рядом:
- Киске, ты - сволочь, шулерская сволочь, - процедил парень в кепке, надвинутой на все лицо.
- Ну-ну, не дуйся, друг мой, - усмехался мужчина в панамке, открывающей взгляду только довольную улыбку. - Скучно, сыграем еще?
"И кто из них отец?" - одинаково засмеялись братья.
AD!Маммон/Бельфегор. Ледяные кончики пальцев
1У Беля губы не королевские от слова совсем, тонкие, обветренные, шершавые чуть-чуть - почти царапают.
Принц прикасается губами - теми же, не ко-ро-лев-ски-ми - к тёплой сухой ладони - привкус бумаги, денег и корицы. Выше, пальцы - худые, с прозрачной почти кожей и пахнут снегом. И кончики пальцев... ледяные. Бельфегор тепло дышит на бледные подушечки и улыбается потом в горячее запястье с выступающими венами.
Странно, да.
И Принц любит руки иллюзиониста, несмотря на всё это, ему, сумасшедшему, можно же.
И Маммону - можно тоже. Любить же.
Подумаешь, не королевские.
2А сна нет. Вот вообще.
Комната расплывается в мутной темноте, и в голове монотонно гудит , но уснуть он не может.
Душно, тяжело дышать и хочется пить - горло пересохло. Когда он дышит, в груди что-то хрипит, как будто лёгкие разламываются и оседают сероватой пылью на стенках рёбер.
И тогда - кромсая ножом одеяло и задыхаясь стеклянным крошевом - он зовёт. Едва шевеля губами, беззвучно, вытирая слезящиеся глаза.
"Маммон... Маммон, иди ко мне..."
Иллюзионист приходит - и Бельфегор не может понять, действительно, или ему это уже снится. Только жара спадает, стены обвивает белый плющ с синими цветами, и Маммон прикасается к его лицу.
Кончики пальцев у него ледяные, Принц судорожно жмурится, пытаясь к его ладони прижаться.
Ему хочется согреть тонкие белые руки. Неважно как, просто хочется, до нервной дрожи и кривого оскала.
Он не может.
Потому что Бельфегор заснёт в ту же секунду, как Маммон невесомо коснётся пальцами его век.
Потому что он отстранится, ухмыляясь.
Потому что ему это не нужно.
Принцу приснится серое небо и жемчужные облака.
3Сколько Маммон помнит, у Бельфегора всегда были холодные пальцы. Порой Бельфегор грел пальцы в чужой крови, порой пытался согреть их, аккуратно, как кружку с горячим чаем, держа в ладонях чьё-нибудь ещё трепыхающееся сердце, но мёртвая кровь остывает быстро, и Бельфегор разочарованно кривился и отряхивал с пальцев эритроциты. А после тянулся к Маммону, как к любимой игрушке. Сквозь ткань плаща Маммон чувствовал, что пальцы у принца снова холодные.
Маммону никогда это не было неприятно, просто у Бельфегора были холодные пальцы, вот и всё.
— Я так рад тебя видеть, — говорит Бельфегор и широко улыбается. — С возвращением.
Они молчат, наверное, с минуту, разглядывая друг друга. Маммон больше не аркобалено, но и Бельфегор изменился. "Вырос", — думает Маммон, но знает, что дело не столько в этом, сколько в новой, почти незнакомой улыбке Бельфегора, острой и хрупкой, как тонкий лёд. А впрочем, между ними семь лет смерти, Маммон, наверное, просто забыл — но Бельфегор не даёт ему додумать мысль до конца, сгребает в охапку, радостно, жадно, и так крепко сжимает руки на его плечах, что Маммон сквозь одежду чувствует привычный холод этих рук. Не так уж сильно они изменились, думает Маммон, покорно позволяя себя стискивать, Бельфегор всё такой же наглый и избалованный, а он сам... ну, он сам наверное, не изменился вовсе.
— Нечестно! — возмущается Бельфегор притворно-обиженным тоном и выпускает иллюзию из рук.
Маммон хмыкает и чуть поводит плечами, пытаясь стряхнуть с них несуществующий холод. Ему не неприятно, просто он успел немного, совсем немного отвыкнуть, вот и всё.
Фран | журналист. "Почему вы выбрали именно Варию?" "Не я выбирал ,меня выбрали"- Почему вы выбрали именно Варию?
- Не я выбирал, меня выбрали. - Фран скучающе разглядывал расположившегося в соседнем кресле молодого человека. Вздохнул и прикрыл глаза - приказ есть приказ.
- Мы выбираем, нас выбирают, как это часто не совпадает... - пропел Бельфегор с дивана. - Да, лягушонок?
- ...Губы у нее - створки две в ворота рая... - невозмутимо протянул Фран, даже не повернув голову в сторону чересчур оживленного сегодня семпая.
- Что?
- Я говорю - рот прикройте, семпай. Дует. Ай.
Журналист поправил сползшие на кончик носа очки и деликатно кашлянул.
- Ну, а... Как Вам в новом коллективе?
Фран вытащил из шапки стилет и, задумчиво повертев его в руках, затянул:
- Отыскать хочу я друга,
но пока одну лишь ругань
всюду слышу за собой...
Ах, зачем я голуб... зеленый?
Около десяти секунд в комнате стояла тишина. Где-то за дверью слышалось пение Луссурии.
- Голубое ухо... - проигнорировав исправление, задумчиво произнес Бельфегор. - Голубое брюхо... - губы растянулись в улыбке. - Голубой чубчик...
В следующее мгновение варийский гений оказался сидящим на коленях Франа.
- Пошалим, голубчик? - дальнейшая сцена пошатнула хрупкую психику "журналиста", и он, вскочив с места, выбежал за дверь. Темный парик съехал на бок, у правого виска виднелось несколько непослушных рыжих прядок.
Уже далеко за пределами злополучной комнаты, Шоичи позволил себе схватиться за живот и прислониться спиной к стене. Да чтобы он еще раз согласился на "да так, ерундовое дело, Шо-чан"!
Собрать информацию о Варии, пробравшись в замок под видом журналиста - ну кому еще в голову могла придти подобная идея?
Ирие вздохнул, выпрямился и, поправив парик, мужественно отправился на следующий этаж. Луссурию, Бельфегора и Франа он пережил - дальше по списку был Леви.
- Эй, босс! А это не слишком жестоко? - Скуало откровенно ржал, лежа на диване в кабинете босса и разглядывая шипованный ошейник и кожаную плетку в своих руках. - Может сразу убьем? Пидоры - ладно еще, их и в Вонголе куры не клюют. Но наряжать эту ходячую электростанцию, на которую и в обычный день без страха не взглянешь, в шмотье "бай Лус-чан" - это...
Занзас хмыкнул, поправляя съехавший на затылок ободок с кошачьими ушками.
Ему тоже бывало скучно.
Русская мафия | Вонгола. "А еще мы играем на балалайке и водим медведя на поводке, ага"Вонгола удивлённо рассматривала высоких, похожих на шкафы мужчин в чёрных деловых костюмах. Мужчины выглядели весьма внушительно и на мафию были похоже намного больше, чем худощавые школьники.
- А я думал русские в ушанках ходят, - задумчиво произнёс Гокудера и в ответ ему донёсся раскат громкого гогота.
- А ещё мы играем на балалайке и водим медведя на поводке, ага. Чего вылупились? Вам ещё повезло, что у нас трудный день и мы трезвые…
Бельфегор. стоять у края бездны. "кому столкнуть - найдется".Ветер сильный, пробирает до самых костей, мешает дышать. Бельфегор сидит на краю крыши и улыбается. Вот он - край. Всего лишь шаг до вечности. Руки немного дрожат, наверное, от холода. И дыхание вырывается изо рта дымчатыми клубами никотина. Принц всегда хорошо чувствует приближение бездны. Он часто заглядывает в её ярко-желтые глаза и ловит каждое слово.
- Кому столкнуть - найдется, - шепчет она, - подставь спину, это просто, - шипит в самое ухо, - ты доверил свою жизнь убийцам, так чего ты хочешь от меня? - безумная будто насмехается над ним.
Бельфегор вскакивает на ноги и замирает на краю. Разводит руки в стороны и почти ложится на ветер, закрывает глаза от наслаждения. Сейчас его разум качнется в ту или иную сторону. И послушное тело последует за ним.
- Придурок, слезь оттуда! - еле слышно кричат из-за спины и подхватывают на руки. Бельфегор открывает глаза и облизывается, будто сытый кот.
- Она сказала - столкнут, - хихикает он, - она сказала, зря я... - мир вдруг переворачивается и боль расцветает в солнечном сплетении.
- Столкнут, не сомневайся, - рычит Сквало.
- Поздно, - тихо отвечает принц и прямо на холодном битуме сворачивается в клубок, - поздно. Подожди ещё немного.
Китель капитана кажется почти горячим.
Фран. "Тишина оглушает сильнее самого громкого вопля"Фран смотрел на них - ему нравилось.
Скуало был как один громкий крик, цельная натура.
Бельфегор - шепот, пугающий и сложный.
У Занзаса внутри пламя, особый звук.
Леви наполнен треском электричества, а Луссурия музыкой.
Фран, если честно, всех их немножко ненавидел.
Потому что у Франа внутри была тишина.
Вария. Варийцам подкинули младенца. Попытки выяснить отцовство и справиться с ребенком.- Уаааа, ыыыы!
Скуало остановился. Подобные звуки произносить мог кто угодно из Варии, кроме, пожалуй, Занзаса. Но судя по тембру голоса, это мог быть только Мамон. Да и то, если ему прищемили что-то очень важное. Скуало задумался, а есть ли это самое что-то важное у Мамона, но новые звуки ора заставили его вернуться в реальность и попытаться найти источник.
Сначала Скуало увидел озадаченного Бельфегора, что само по себе было интересным зрелищем. Озадаченный Принц стоял около орущей корзины. Скуало потребовалось пять секунд логики, чтобы сообразить, что именно может орать.
- Что это?
- Твой ребенок, - Бельфегор улыбнулся и благодарно отступил в сторону.
- Воой, какого черта?
Скуало подошел к корзине. Записка рядом с младенцем «твой ребенок» заставила его задуматься.
- Ну, тогда уж твой. Ты же его первым нашел, - Скуало злорадно глянул на Бельфегора.
- Да я!.. - возмутился Принц и замолк. - И вообще, Мамона.
Скуало разглядел лицо ребенка и обнаружил на нем две полоски у носа. Они были чуть ниже, чем у Мамона, но зато служили прямым доказательством того, что у Мамона «что-то очень важное» все же есть.
- Иллюзия, поди? - с сомнением спросил Скуало и присел. Взялся за край корзины и начал раскачивать в разные стороны, пытаясь успокоить ребенка.
- Да не похоже. А может быть, это мини-аркобалено? Гениально гениальный убийца с проклятым проклятием?
- Ну, это уже слишком.
- Главное, что не мой. Короны нет.
- Тогда уж и не мой - меч я тоже не наблюдаю.
- Ну и логика у тебя, Скуало.
- Не хуже твоей.
- Увааа! - воскликнул появившийся в дверях Луссурия. - Что это за кусочек мяса?
- Твой, - Скуало встал и широким жестом пригласил Луссурию полюбоваться на ребенка.
- М-мой?..
- Ты поосторожней с мясом-то, вдруг босса? Ши-ши…
Скуало испуганно начал осматривать ребенка на наличие шрамов, красных глаз или гнева.
- А давайте его накормим? - воодушевился Луссурия и достал из кармана красиво упакованный круассан.
- Сначала надо определить пол!.. то есть, отцовство, - поправил себя Скуало.
- Ага. Плохой папа - ребенок останется голодным? - поинтересовался Бельфегор.
- Эй! - возмутился подошедший Леви. - Что здесь происходит?
Судя по памперсам в его руках и бутылочке молока, торчащей из его кармана, Леви был первым прочитавшим записку «твой ребенок». Первым и довольно ответственным.
- А пусть берет, мне не жалко, - Бельфегор пожал плечами и направился к выходу. - Только пусть назовет его Джиллом
- И он будет мечником!
- И круассанчик!
Тсуна l Верде "Ты ненаучен"- Савада, ты ненаучен, - мягко, точно разъясняя школьнику закон Ома, говорит Верде в усилитель. – Согласно теории вероятности, ты должен был погибнуть еще два с половиной месяца назад. В крайнем случае и при особенно удачном стечении обстоятельств – полтора. Понимаешь?
Верде нажимает кнопку, и боевые роботы вновь поднимаются в атаку.
Тсуна молчит. Он поудобнее перехватывает бесчувственного Ламбо поперек живота, подымает свободную руку – и волны оранжевого пламени срываются с его пальцев, сметая все на своем пути, превращая железных солдат в груду оплавленного металла.
У Савады Тсунаеши всегда было плохо с точными науками.
@темы: чужое творчество